Ледяное сердце не болит
Шрифт:
Дима по новой прокрутил, теперь уже без звука, запись.
Руки девушки – лежащие, по всей видимости, на коленях, – постоянно в кадре не присутствовали. Однако в какой-то момент она сделала экспрессивный жест, и на экране стала видна ее десница. Дима щелкнул виртуальной клавишей «stop». Заложница – или кто она? – замерла на фоне стены с приподнятой дланью. Журналист приблизил курсор к руке, увеличил план. Стало отчетливо видно, что кисть девушки перевязана – а сквозь бинт проступает кровь.
– Что это значит? – поинтересовалась Надя.
Ничего, – отмахнулся
Дима вытащил из компьютера диск, бережно положил его в свою кожаную сумку.
– Пойдем, Надюшка, где-нибудь посидим, попьем кофейку, посудачим о делах наших скорбных.
Своей базой молодые люди избрали кафе «Чашечка и блюдечко» на Маросейке. Дима долго разводил Надежду на пирожное. Показывал на витрину: «Смотри, какое тирамису! А рулет с маком! А этот штрудель!..» В конце концов Надя, вечно заботившаяся о своей фигуре, так и норовившей потолстеть, прошипела: «Я убью тебя, Полуянов!» – и заказала фруктовый салат без всяких сливок. А Дима без зазрения совести принялся пожирать огромный кусище «Черного леса», запивая его бадьей кофе по-американски.
Затем он, с очевидной неохотой, рассказал Наде о сегодняшнем письме и даже продемонстрировал ей отвратительную фотку, на которой была изображена сама Надя с выжженными точками глаз. (О первом пакете, с окровавленным мизинцем, он даже не обмолвился.)
– Поэтому, – резюмировал журналист, – давай, Надюшка, думай: кто тебя может с такой силой ненавидеть.
– Твои враги – мои враги, – пожала плечами она. Настроение у нее после жуткой фотографии категорически испортилось. Даже свежая клубника вкупе с киви и бананами в горло не лезла. – Тем более что фотку тебе домой прислали.
– Однако, – парировал Полуянов, – именно к тебе пристают разные маньяки: и лично, и по телефону, и даже с помощью юных посыльных.
Затем Дима попросил Надю рассказать как можно более подробно о вчерашнем разговоре с уличным «кадром» и о сегодняшней с ним телефонной беседе.
– Да что там рассказывать, обычный треп, – попыталась отнекиваться она, – как будто ты сам никогда на улице к девушкам не приставал.
– Надя! – строго проговорил журналист. – Если я тебя о чем-то прошу, пожалуйста, делай в точности, что я прошу.
Тон Полуянова стал настолько ледяным, что она пошла на попятную. Стала припоминать – сначала нехотя, а потом все более увлекаясь – реплики вчерашнего мужика. А журналист открыл блокнот и стал туда что-то записывать. Узнав, что приставала в разговоре с Надей Отелло с Яго поминал, а также приглашал ее на «Гамлета» в МХТ, вполголоса прокомментировал:
– А он, по-моему, какой-то крейзанутый на Шекспире, тебе не кажется?
Когда же Надя сказала, что мужик оставил ей свою визитную карточку, Дима аж подскочил на месте:
– И ты молчишь?! Карточка у тебя с собой?
– Да.
Надя покопалась в портмоне и передала ему через стол визитку. Дима, нахмурясь, изучил ее, а потом
– Могу держать пари, что акциями ООО «Аргус», в коем числится твой друг Георгий Алексеевич Ершов, на бирже не торгуют. И, вполне возможно, про этот «Аргус» ни в одной налоговой инспекции не слыхивали.
– Думаешь, ООО на визитке – просто блеф?
– Ага.
– Почему?
– Адреса организации нет. А телефон указан только мобильный. Кстати: почему бы тебе, Надежда, по нему не позвонить?
Она нахмурилась:
– И что я скажу?
Дима дернул плечами.
– Поблагодаришь за подарок, переданный с юным курьером. Поинтересуешься, по какой причине товарищ не пришел на свидание лично.
– Почему бы тебе самому не позвонить?
После того как увидела отвратительную фотографию, в Надежду просто бес какой-то вселился: хотелось все, что ни скажет Полуянов, оспаривать.
Дима был кроток – заметил с широчайшей улыбкой:
– Ну, я же, в отличие от тебя, не красивая девушка (правда, немного полненькая), и он совсем не ко мне клинья подбивает…
– Ладно, – без энтузиазма вздохнула Надя.
– Держи мобильник – все равно контора мои звонки оплачивает. Поставь на громкую связь. Я буду слышать – может, что-нибудь тебе подскажу по ходу беседы. – Дима не преминул выдать порцию инструктажа. – И когда он ответит, включи диктофон на сотовом на запись. С помощью вот этой кнопки.
Надя оглянулась: в кафе в этот предвечерний час было безлюдно. Несколько парочек ворковали у окна. Две студентки усердно дымили, словно собирались перекрыть рекорд по потреблению никотина. Одинокий юный пижон что-то настукивал на клавиатуре ноутбука. Никто на них с Димой не обращал никакого внимания, не собирался подслушивать разговор. Делать нечего – с видимым отвращением она набрала номер, указанный на визитке.
– Слушаю, – раздался из лежащей на столе трубки бархатный баритон. Надежда узнала его: конечно, тот самый, что звонил сегодня утром в библиотеку.
– Это Надя, – представилась она.
– Какая Надя? – Голос звучал с искренним удивлением.
– Надя Митрофанова, – чувствуя себя дура дурой, ответила она.
– Простите, но я вас не знаю, – вежливо, но сухо ответствовал голос.
В другой ситуации Надежда после подобного атанде немедленно прекратила бы разговор, но на нее выжидательно смотрел Дима…
– Вы мне сегодня звонили, в библиотеку, – сказала она. – А вчера мы с вами познакомились недалеко от метро «Медведково». Вы еще мой платок подняли. Помните?
– Простите, нет.
– Да как же нет?! А кто мне диск сегодня передавал, вместе с мальчишкой?
– Простите, но вы, девушка, по-моему, меня с кем-то спутали.
– Передо мной ваша визитная карточка. Вы дали мне ее вчера. Вы Георгий Алексеевич Ершов?
– Н-да.
– И ваш телефон: 764-…?
– Точно.
– Тогда, значит, – с досадой проговорила Надежда, – вашими визитными карточками завладел какой-то проходимец. Какой-нибудь мистер Хайд. Ходит и раздает их направо-налево. Извините и до свидания.