Ледяное сердце
Шрифт:
До ближайшей деревни оказалось полдня пути. Возможно, по тракту вышло бы быстрее, но Люсинде приходилось идти параллельно наезженной дороге, подолгу отсиживаясь в кустах, скрываясь там от чужих взглядов. Она и сама с содроганием представляла, как сейчас выглядит: грязная, дурно пахнущая, в изодранной одежде. Да ей в таком виде прямой путь на костёр.
Где-то на полпути до деревни Люсинде послышалось журчание воды. Ручей оказался совсем небольшим, глубиной чуть выше колена и в два метра шириной. Зато вода в нём была чистая и прозрачная настолько, что просматривались мелкие округлые камешки, лежащие на дне. Шустрые
Наверное, она всё же ненадолго задремала. Подобная беспечность с её стороны имела неприятные последствия. Люсинда стала жертвой насильника. Мужчина навалился на неё сверху так неожиданно, что она даже пискнуть не успела, как его член глубоко проник в её тело. Его грубые пальцы больно сжимали её бёдра, губы терзали грудь. Было до дрожи противно, но не было никакой возможности остановить негодяя.
Позже Люсинда пыталась разобраться в том, что же стало причиной выброса силы в этот раз: страх быть изнасилованной каким-то грязным ничтожеством, или негодование от того, что он посмел осквернить её тело своими прикосновениями. А может быть, причиной тому стала смесь страха и негодования, замешанного на отвращении.
Люсинда с каким-то безумным торжеством ощутила, как внутри неё вспыхнуло чёрное пламя. Совсем как в тот самый первый раз. Только сейчас гнев чёрной ведьмы был направлен на конкретного человека, это и спасло её от истощения резерва, а напротив помогло его наполнить почти до краёв. Насильник не сразу понял, что теряет силы, в то время как Люсинда жадно пила его жизнь большими глотками. Она пополняла свой магический резерв самым простым и действенным способом, известным ведьмам с давних времён, и не собиралась довольствоваться малым. Негодяй должен поплатиться жизнью за то, что посмел с ней сделать.
Лишь за минуту до его смерти Люсинда открыла глаза, чтобы насладиться его страхом и отчаянием. Насильник всё понял, когда из прорезей глазниц черноволосой красавицы на него глянула сама Тьма, но было слишком поздно. Он умер спустя мгновенье, а ведьма, столкнув с себя обмякшее тело, вновь направилась к ручью, чтобы смыть с себя не только чужие прикосновения, но даже воспоминания о них.
Невдалеке от поляны, где собственно всё и произошло, пасся конь, на котором была навьючена поклажа. И конь, и вещи насильника стали законной добычей Люсинды.
Первым делом она примерила чистые штаны и рубашку, обнаруженные в одном из мешков. Одежда была ей велика, да к тому же предназначалась мужчине, но это всё же лучше, чем рядиться в грязное рваное тряпьё. В её положении глупо было бы привередничать. Влажные волосы Люсинда стянула в тугой узел и спрятала под шапкой. Сверху накинула
Тело мужчины она спрятала в тростниках. От своей одежды решила избавиться по дороге, подальше от этого места. Усевшись в седло, Люсинда направилась прямиком к тракту. Больше ей не было нужды скрываться. Широкая самодовольная улыбка озарила её лицо. Люсинда была чрезвычайно довольна собой. Она справилась со столькими бедами, выжила и не сломалась там, где другие наверняка бы погибли. Кто как ни она заслуживает самого лучшего в жизни? Ответ для Люсинды был очевиден. Вот только сперва разберётся со своими обидчиками и тогда заживёт по-королевски.
В деревне к её появлению отнеслись спокойно. Мало кто обратил внимание на усталого путника в пропылённом плаще, конь которого не отличался особой статью, а одежда не могла принадлежать богачу. Вывод напрашивался один — поживиться тут нечем. А потому Люсинду не спешили зазывать на постой, не предлагали наперебой приобрести тканые и гончарные изделия собственного производства.
Расположение деревни вдоль проезжего тракта наложило определённый отпечаток на её жителей. Все они были не только производителями, но ещё и торговцами. Для этих целей были оборудованы специальные прилавки под открытым небом. В непогоду над ними сооружались навесы из тростника, защищающие товар от намокания.
Проезжающие мимо путники скупали практически всё, что им предлагалось. Соотношение цены и качества устроило бы самого привередливого покупателя. Благодаря торговле деревня процветала, с каждым годом расширяясь всё больше. На улицах было не протолкнуться от приезжего люда, а потому жители отдалённой деревеньки всегда были в курсе последних новостей.
Старенький постоялый двор давно перестал справляться с наплывом посетителей и ушлый владелец быстро отстроил рядом с ним другой, раза в два больше прежнего.
Люсинда окинула брезгливым взглядом неказистое строение с поблёкшей от времени вывеской «Постоялый двор», перевела взгляд на соседний добротный дом, с точно такой же надписью и решительно направила коня в распахнутые настежь новенькие ворота.
Голод давал о себе знать, и ведьма решила сначала подкрепиться, а потом уже принимать решение о ночлеге. Шустрый мальчишка подхватил коня под уздцы и выжидающе уставился на неё. Люсинда бросила в его открытую ладошку пару медяков, поступив точно так же как это сделал мужчина, следовавший перед ней. Главное в её положении было не выделяться, а для этого нужно быть очень внимательной и осторожной.
Обеденный зал был полон. На её счастье, компания за одним из столов собралась уходить. Они громко потребовали счёт и принялись собирать свои вещи. Люсинда подождала, пока служанка уберёт со стола грязную посуду и смахнёт с него крошки себе в передник.
— Чего изволите заказать? — спросила Люсинду девица, продолжая держать концы фартука, зажатыми в кулаке.
— Что-нибудь горячее и мясное, — ответила Люсинда первое, что пришло ей на ум. Она хотела слабо прожаренного мяса с кровью, но побоялась, что её заказ многим покажется странным.