Ледяной клинок
Шрифт:
Стрела полетела к цели, Уборган обрадовано вскрикнул, когда она зацепила прут. Но зрители разочарованно загудели, когда стало ясно, что срез пришелся очень низко, едва ли в локте от земли.
– Саттия из Виля! – объявил герольд, и у Олена внутри все заледенело, а руки затряслись.
Девушка неспешным шагом подошла к рубежу. Заскрипела, натягиваясь, тетива. А потом все произошло очень быстро. Олен не успел глазом моргнуть, как стрела перебила прут посередине высоты. Саттия вскинула руку с зажатым в ней луком, и зрители, только в этот момент сообразившие, что случилось, заревели.
– Неплохой
– Кастин из Франзена! – торжественно провозгласил герольд, и белобрысый лучник, криво улыбаясь, пошел к рубежу.
Напряглись мускулы на руках, шевельнулись плечи, рубаха на которых намокла от пота. Выстрелив, Кастин из Франзена улыбнулся, показывая, что победа у него в кармане. Но в нескольких шагах от цели стрела ушла в сторону, как будто ее отбросило внезапным порывом ветра. Толпа заревела, а Олен в удивлении выпучил глаза – ему показалось, что в воздухе сверкнули две золотые искорки.
Как раз там, где находилась бы голова большого кота, коснись он стрелы лапой.
– Нет, не может быть… – прошептал белобрысый, лицо его исказилось от злости. Но на проигравшего никто не смотрел, взгляды обратились на покрасневшую девушку. И голос герольда произнес во внезапно наступившей тишине:
– Победительницей состязания лучников объявляется Саттия из Виля!
Зрители завопили, раздался свист и улюлюканье. Олен понял, что его больше не трясет, и что он прыгает вместе с остальными, орет, точно сумасшедший и размахивает руками. А герольд взял у одного из помощников тяжелый мешок с призом, подошел к девушке и отдал ей в руки.
Саттия заморгала, улыбнулась и принялась кланяться на все стороны. К ней подошел Уборган Рыжая Башка, хлопнул по плечу, сказал что-то, за ним поспешили другие стрелки.
Олен подумал, что поздравления затянутся, но девушка непостижимо быстро выбралась из толпы.
– Ты молодец! Здорово… – затараторил он, но Саттия не стала слушать. Она схватила Олена за рукав и потащила за собой. – Эй, мы куда?
– Быстрее иди за мной. Не отставай!
Лавируя среди людей, они обогнули палатки, торгующие пивом и снедью. Прошли около квадратной площадки, где двое крепких парней в кольчугах звенели мечами. Чуть ли не бегом промчались мимо ристалища, где Олен увидел, как таристер с зелеными перьями на шлеме выбил из седла другого, с сине-золотым гербом, и как полетели на песок обломки копья.
А потом свернули к городским воротам, где в тени стены позевывали и чесались стражники.
– Куда ты торопишься? Могли бы посмотреть турнир!
– Не могли, – бросила Саттия через плечо. – Мы должны уехать из Гедена прямо сейчас. Пока никому в голову не пришла мысль, что можно подстеречь меня в темном переулке, а приз забрать себе. Или ты хочешь еще одной встречи с ари Хольтеном и его дружками?
Больше Олен вопросов не задавал. Они прошли мимо удивленно выпучивших глаза стражников и зашагали по пустынным улицам. Миновали храм, где молились этим утром, и вышли к «Белой кошке». При звуке шагов на крыльцо выбрался хозяин, оскалил гнилые зубы:
– А, мессана? У меня все готово. Можете забирать лошадей.
В первый момент Олен решил, что ослышался. Но затем глянул в сторону коновязи и обнаружил, что рядом с оседланной и взнузданной Чайкой мотает густой гривой каурый жеребец.
– Если он падет через милю, – Саттия развязывала мешок, глядя хозяину «Белой кошки» прямо в глаза, – я вернусь, и лично вспорю тебе брюхо. Ты меня понял?
– Да, мессана, – кивнул великан и протянул широкую ладонь, на которую посыпались серебряные монеты. Когда их стало ровно две дюжины, хозяин постоялого двора сжал кулак. Развернулся и затопал вверх по ступенькам. Те заскрипели, хлопнула и закрылась дверь.
– Этот красавец для тебя, – девушка подошла к жеребцу, осмотрела копыта, заглянула в рот. – Вроде бы не обманул, шельмец. Забирайся, и поехали. Надо до заката убраться отсюда подальше.
Только в этот момент Олен понял, что время давно склонилось к вечеру, и что у него в животе неприятно пусто.
– Так ты готовилась к этому заранее? – спросил он.
– Конечно.
– А если бы не победила, что тогда, клянусь Селитой?
– Я не могла не победить, – Саттия глянула на него холодно. – Я же альтаро. А если честно, то тогда бы сделка не состоялась, и конь вернулся бы к прежнему хозяину, как и все прочее. Тут в сумках должен быть запас в дорогу. Но поедим на ходу.
И она поставила ногу в стремя.
Каурый жеребец покосился на Олена мрачно, тот похлопал скакуна по боку и влез в седло. Тряхнул поводьями и вслед за Саттией выехал на улицу. Они пропетляли по переулкам некоторое время, затем оказались у западных ворот Гедена. Оставили позади городскую стену, слева открылось озеро, залитое алыми бликами заката, справа – городское кладбище.
Тут Олен нагнал спутницу, сказал громко, перекрывая топот копыт:
– Кстати, я тут случайно выяснил, где обитает настоящий маг. В Гюнхене.
– Вот и отлично. Теперь мы знаем, не только откуда ехать, но и куда, – кивнула девушка и с рыси перешла в галоп.
Они мчались на северо-запад, прямо к заходящему солнцу.
Интерлюдия в небесах.
Облака плыли далеко внизу, белые и пушистые, похожие на колоссальные сугробы. Целые облачные поля причудливо вращались, точно их размешивали гигантской ложкой. Через них проглядывал Алион – серо-зелено-коричневый силуэт, окаймленный яростной синевой моря. Прозрачный, едва заметный пол не мешал разглядывать эту великолепную картину.
Появись здесь человек, гном, эльф, тролль или йотун – он бы не оторвал глаз от лежащего десятками миль ниже мира.
Но смертных здесь не бывало никогда. Серые бликующие стены из гладкого камня образовывали круглый зал размером с людской замок. Потолок вздымался сине-золотым куполом на такую высоту, что орел выбился бы из сил, пытаясь долететь до него.
А около стен располагались шесть тронов – из камня, дерева, металла, и еще один в центре – очень скромный, больше похожий на стул, вырубленный из цельной скалы. Если забыть о прозрачном полу, то троны висели в пустоте, над облачными полями и над всем Алионом.