Ледяной Король
Шрифт:
Ее рука заблестела золотом, мои в ответ практически вспыхнули серебряными пламенем, лепестки вокруг стали превращаться в пепел. Она помрачнела, а голос стал тихим.
– В момент твоего рождения, один глаз он использовал, чтобы убить Имира... второй глаз из тела Лилианны Холлинджер все еще у него. Даже если предположить, что все эти годы он был заперт в своем тронном зале и никуда не выходил, нет никаких препятствий к тому, чтобы он освоил адаптивную генетику. Он тоже дракон и тоже владеет силой Королей, а значит и высокоуровневой магией. Ничего не мешает ему создать вирус снова и что еще хуже размножить его.
Она взяла мои руки и поднесла к своему лицу.
– Даже потеряй я на этой войне сотню драконов, во имя миров Абсолюта, это была бы равноценная жертва и с трудом...
– Мы должны выяснить есть ли у него вирус...
– Чем ты предполагаешь пожертвовать, чтобы выяснить этот факт?
Я был зол на нее и в то же время понимал, как ей тяжело. Она опять стояла перед выбором, в котором надо чем-то жертвовать. А так как ей самой, действительно, уже не было что отдавать... в распоряжении и у меня и у нее остались только жизни Хранителей, которые теперь мы должны были тасовать, словно игральные карты... выбирая кого же кинуть в топку этому противостоянию сейчас.
– Аки и Амэ ищут алые врата, Ики и Сатин ключи от них, их миссии мы не можем прервать, они единственные кому под силу выполнить их. Рэй и Рио понадобятся нам при начале вторжения. Если ты хочешь знать... то у меня уже был продуманный план. У нас есть только одна пара Хранителей, в которой даже ты сомневаешься и по сей момент.
– Падший Король и его падшая Королева, ты прав я не верю им... ты думаешь сделать на них ставку?
– Полудемоны Бездны, полубоги Стихии, по крайней мере они там выживут. Сама знаешь, погода в Нифльхельма никогда не была располагающей к долгому визиту. А им придется там очень долго пробыть.
– Хорошо. Я тебе доверяю, делай то нужно, Харэ...
– она сжала мои руки.
– Не смей сделать ничего, чтобы подвергло твою жизнь опасности. Пока мы не знаем насколько Эвергрин продвинулся в получении вируса. Драконы в большой опасности.
Вирус был не единственной опасностью, таившейся в Нифльхельме. Я ведь не рассказывал, верно... ее платье с белым капюшоном, ее любимое, весьма символичное для нее самой. Она носит его с таким трепетом и уважением до сих пор... это ведь плащ, тот самый, подаренный ей еще Королем Атлантиды до его падения в Бездну, до его становления Эвергрином. Он попросил ее носить плащ и скрывать свое лицо за широким капюшоном, уже после гибели Имира с помощью адаптивной генетики она переделала плащ, сделав из него платье, оставив неизменным широкий капюшон. Она хранила это платье в память об Имире, отдавая тем самым и дань уважения нынешнему Ледяному Королю... возможно это можно было бы считать просто актом проявления милосердия или привязанности, такой какой она испытывала к Салидину... но на самом деле... связь между нами троими - мной, Эльребой и Эвергрином была куда более глубокой, печальной и пугающе неизвестной.
И я и Эвергрин, и Оскурас были рождены в следствии разлива силы Имира, а это означало для самой Эльребы и она прекрасно это знала... Имир был гораздо мудрее и сильнее ее самой, раз из его сознания, расколовшегося на три части родилось три настолько сильных существа. Несомненно, Эльреба была моим создателем, но в тот роковой день... когда тело и душа Имира стали разрушаться под воздействием генетического вируса... часть его воплощения соскользнула и внутрь меня, куклы сидевшей на ее плече. Вот почему у меня серебряные длинные волосы, почти как у снежных демонов... и вот почему я ценю ее не только как возлюбленную, создателя и Повелителя, но и как друга... я впитал в себя ту часть души Имира, которая всегда стремилась защитить своего единственного друга - Эльребу, защитить, поддержать и всегда быть на одной с ним стороне. Эвергрин, сохранив свою ненависть и приумножив ее в Бездне, впитал в себя силу и мощь ледяного дракона. Оскурас, рожденный вместе с Белым Городом, унаследовал противоречивость Имира, его мудрость и
Самый мощный страх, из-за которого Эльреба в действительности не могла сражаться больше самостоятельно, состоял в том, что она не знала... как убийство одного из ее врагов, либо их обоих повлияет на меня. Потому, что было ясно, все мы чувствовали связь.
13.
Третья Вселенная. Нифльхельм. Дворец Аутосфер.
– Однако, то что страж пропустил вас означает, что и вам и мне было выгодно... чтобы вы явились в Нифльхельм вновь.
– Мы можем поговорить где-нибудь, где нет этого черного снега, он налипает на глаза, - метель сопровождала просторы Нифльхельма постоянно.
– Да, идемте в мой дворец.
Я действительно не искал союзников на этой войне, полагая сражаться с Эльребой и Харэ в одиночестве, все они, по моему мнению, могли бы только путаться под ногами. Однако, так получалось, что объединиться с некоторыми из них было бы скорее полезно, я пришёл к этому умозаключению в долгих раздумьях и наблюдая за обстановкой на Вселенской арене войны, лишь сидя на своем троне. Однако, я не был лишен информации. Меня постоянно ей снабжали и сама Эльреба, являющаяся во снах и наяву с изрядной периодичностью, и это непонятное создание Иенн - воля Вселенной, и конечно Эверглосс, который фактически управлял делами Нифльхельма. Все это вместе с отведенным мне временем заточения заставили меня иначе посмотреть на союзы в этой войне. Конечно, я отказал Магрогориану сначала потому, что настолько слабого союзника, которого придется еще и за уши тянуть... но потом, Арионетта - его сестра приоткрыла весьма интересные перспективы этого союза, я согласился... формально я не принимал в этом никакого участия, они собирались создать себе армию искусственных драконов, которая смогла бы защитить Площадь Пяти Лун и Божественные пантеоны. Только вдуматься... Боги не в силах себя защитить! Однако, я расписался в том, что даю этим драконам родовое имя всех существ, рожденных в Нифльхельме - ван Эбер. Я также дал согласие на постройку лаборатории и испытательного полигона для них, передав полномочия курировать весь этот цирк Эверглоссу.
Теперь Салидин... ну тут все ясно, более или менее. Как только стало известно, что Эльреба пробудилась после долгого сна, можно и без дара предвиденья было угадать... что первым делом она сорвётся в Эшфер. Во-первых, она и ее драконы могут там сражаться, во-вторых... мне было ясно и понятно, она всегда была к нему благосклонна, а он всегда ее боготворил, еще будучи Гильгамешем. То, что он сделал с телом Лилианны... было моей и только моей виной, он был здесь ни причем. И Эльреба, без сомнения, понимала, что я приложил руку к их разладу, поэтому ей требовалось просто время и повод, чтобы его простить. А самый лучший путь получить прощение, как известно только один... через страдания. Поэтому я отказал ему в союзе, когда они явились ко мне. Лесть в их отношениях дело мутное...
Боги Смерти, они же верховные медиумы мира Ночи, загадочные и коварные жнецы душ, с самой темной природой из всех существ во Вселенной. Честно говоря, когда я впервые от Эверглосса услышал о силе Джульетт Эренгер и Рафаэля... меня просто повергла в шок сама мысль о том, что они могут изменять окружающее будущее по собственной воле, исключая и волю Вселенной и волю самой Эльребы. Так что здесь я согласился на этот союз, зная, что использовать их силу можно будет в дальнейшем, однако если следующим пунктом после Эшфера станет мир Ночи, то сила их на поле боя будет бесполезной. Мы условились о том, что армия снежных демонов отправится на подмогу миру Ночи, если в него вторгнется Кирит со своей армией живых мертвецов... но нужно было быть совсем глупцом, чтобы не понять - ни Повелителям Смерти, ни Королям Бездны, которые наверняка прибудут на поле боя... Джульетт и Рафаэль неровня. Я посчитал возможным сберечь их, чтобы в дальнейшем продумать, как можно было бы их использовать для защиты Нифльхельма. Даже если ради этого самому придется явиться на поле боя, учитывая... что кто-то из драконов может явиться и лично на столь серьезную битву Хранителей.