Ледяной Король
Шрифт:
– Очень эпичная речь в твоем духе. Так зачем весь этот маскарад после твоей речи про войну в Нифльхельме. Что еще ты намерена мне сказать?
– я был зол от того, что не мог угадать ее задумки.
– Для начала, Эвергрин... Лиан здесь, чтобы снять с тебя проклятие Бездны. Ты до сих пор остаешься ее пленником и в случае своего проигрыша попадешь туда навечно. Я не знаю, каким образом тебе удалось выбраться оттуда в первый раз, но второй раз свою добычу Бездна не упустит. Клеймо Бездны может снять только ее Король...
Она и правда не знает? Даже не догадывается кто создал мне
– Серьезно? Ты снимаешь с меня клеймо Бездны, просто так?
– Именно, Лиан...
– она еще раз повторила имя некроманта. Он встал и подошел ко мне. По его лицу и сияющим кристально лиловым глазам я сразу понял, что надо встать. Мы вышли из-за стола и отошли к стене. Я прищурился, потому, что мне показалось, что позади Нирилиана кто-то был... будто слева и справа вокруг него плясали тени. Он руками начертил в воздухе круги, пентаграммы, и тут я увидел то... что было позади него... кошмарные чудовища... которых я видел в Бездне... меня не испугало это, но я пошатнулся...
– Они тебя не тронут, это Стражи Кошмара. Они просто видят твою печать, если бы я не сдерживал их, они бы утащили тебя в Бездну. Так что давай снимем проклятие...
– некромант начал чтение заклинания. "Именем Короля Кошмаров я снимаю печать, наложенную Бездной. Его кошмары да пускай вернутся, вернувшись в пустоту его души. Сломя печати грань, я отворяю ворота и вновь я их закрою за тобой..."
Вокруг него пентаграммы стали танцевать и складываться в иероглифы, чудовище протянуло ко мне пальцы, Лиан кивнул, и я позволил этой твари коснуться свей груди, а потом ощутил, что могу вздохнуть глубоко, как когда-то давно. Я расстегнул камзол и рубашку, на коже не было аметистовой печати со стрелками.
– Ну что ж... раз моя работа окончена...
Эльреба на мгновение повернулась к нему.
– Да, Лиан, спасибо большое. Возвращайся.
Я был удивлен, но не более, чтобы не понимать, что послезавтра она вторгнется в Нифльхельм, со всех сторон ударив всем чем есть, чтобы все уничтожить.
– Это все или у нас есть еще какие-то нерешенные вопросы?
– поинтересовался спокойно Салидин. По его голосу мне вдруг стало ясно... она давно хотела с ним поговорить, но не решалась на этот разговор пока не было меня? Но почему?
Я услышал тихий вздох. Она имитирует дыхание?
– Салидин, если я кое-что попрошу тебя сделать, ты сделаешь это?
– Ради тебя?
– тут же поинтересовался он. Они что все готовы за нее и в огонь, и в воду пойти?
Она повернулась и сняв накидку из тени, открыла зеркальную маску, если бы она не была расколота на сотни частиц, я бы увидел Шумани... но сейчас видел только их часть.
– Ради себя. Если я попрошу тебя остаться в Эшфере, ты останешься?
– он вдруг стал грустным, нет скорее потерянным. Обескураженным этим вопросом. И не только он, я тоже. Смотрел на нее не понимающими глазами.
– Эльреба, почему? Я не понимаю... я не собираюсь оставаться в Эшфере, я хочу сражаться. Почему я должен остаться?!
Он подошла к своему трону и встала около него. И тут я заметил всплеск силы ее ауры.
–
– на мгновение она повысила голос, почти накричав на него.
– Которая даже не знает твоего имени! Ты хочешь умереть в мире где ее нет и никогда уже не будет для тебя? Я отпускаю тебя, Салидин. Я хочу, чтобы ты вернулся за Агурой, а затем в Эшфер. Она твоя дочь и твоя единственная задача защитить ее. Хватит... умоляю, останься...
Вот почему я здесь... это искупление... ей плохо.
– Ты до сих пор чувствуешь, что виновата в смерти моей дочери. Вот почему ты хотела, чтобы я остался здесь.
– Эвергрин, я хотела, чтобы ты остался. Но не потому, что я чувствую вину в смерти Лилианны. Я не виновата в ее смерти, она умерла своей смертью и тем не менее, я ощущаю, что история Салидина и твоя похожа. И если сейчас все не исправить, Салидин, с твоей дочерью случится тоже самое, и ты превратишься в Эвергрина. И возможно, если я оставлю тебя, Салидин, с твоей дочерью вдали от этой войны... Ты, Эвергрин, сумеешь посмотреть на меня другими глазами, увидев во мне не только врага.
Я посмотрел на Салидина, сложив руки, он закрыл ими голову и опустился на стол. Вот, как выглядит истинное падение. Она права, он не может сражаться пока к чему-то привязан.
– Эльреба, на тебя смотреть другими глазами просто невозможно. И ты и я... мы те, кем являемся, и ничто уже неизменно. Ты объявила мне войну, я принял вызов. Нам ничего не остается, кроме как сражаться. И ничего из этого я бы не стал менять, даже если бы представился шанс... кроме одного, то о чем продолжаю сожалеть. Салидин, она права. Я не сумел ни воспитать, ни защитить своего ребенка. Тебе не нужно сражаться в Нифльхельме. Вырасти свою дочь и проживи с ней счастливую жизнь вдали от этого противостояния.
Салидин покачал головой, а Эльреба подошла к нему сзади и сжала своей рукой его плечо.
– Я знаю, что прожить вдали от войны не получится... но слова Эвергрина правдивы. Салидин, я постараюсь закончить все так, чтобы последствия для Эшфера были минимальными. Я ничего не обещаю, но все-таки у тебя есть асуры, твой трон, и армия песков, защищай своего ребенка... и возроди империю Арушумари...
Она отпускала его с чистым сердцем, все прощая, и я ощутил легкую грусть, она коснулась холодной пустоты внутри снова, как в момент расставания с Третьими тогда. Неужели мои чувства все еще живут под ледяной броней дракона холода? Или же это ее заслуга? Я посмотрел на ее маску и увидел лишь свое отражение. Она не пытается заслужить мое прощение, помогая Салидину... нет, она пытается сказать мне... что ищет способ сделать хоть что-нибудь.
Она снова отошла к окну, и темная тень вновь перебралась с ее пояса наверх, образовывая подобие плаща с капюшоном. Она снова закрывалась от нас. И тут Салидин поднял голову. Сейчас он должен был принять решение достойное Короля.
– Эльреба, я останусь, если таково твое личное желание...
– я снова ощутил нечто вроде облегчения, исходившего от нее. Однако, Салидин сглотнул и продолжил.
– Но ведь если я пойду за тобой в Нифльхельм по собственному желанию, ты не сможешь меня остановить?