Ледяной свидетель (сборник)
Шрифт:
– Не в любое, а только в разрешенное правилами! – ответил Григорий Гаврилович, назидательно подняв палец.
Было уже совсем темно, когда они вернулись в поселок. В окнах коттеджей уже зажглись уютные огни. Заметно похолодало.
– Пойдем, сейчас баньку истопим, – сказал Сыромятников, – попаримся всласть! Потом навернем жареной картошечки с утиным мясом, да под нашу любимую «Столичную».
– Звучит соблазнительно! – засмеялся Гуров.
– А выглядит просто замечательно! – заверил его хозяин.
Они проходили
– Там у вас что – дискотека? – спросил он.
– Какая дискотека! – возмутился Сыромятников. – Это коттедж, где живет тот самый Угланов – ну, я тебе про него рассказывал, он руководит общиной «Гора Кайлас». К нему дважды в неделю, по средам и субботам, съезжаются члены общины и проводят собрания. Сегодня как раз суббота, вот народ и съехался. Он и меня туда зазывал, но я, как ты сам понимаешь, отказался.
– Ты мне обещал про эту самую «гору» подробнее рассказать, помнишь?
– Да, было такое дело. Стало быть, так. Эта самая община основана лет пятнадцать назад где-то в Сибири. Называется она по имени горы, расположенной в Гималаях. Вроде бы эта гора имеет связь с космосом, и кто туда заберется, получает высшее знание. Вот и Игорь Угланов заявлял, кто вступит в его общину, получит просветление и избавится от всех жизненных проблем.
– Звучит так же соблазнительно, как твой рассказ про баньку, – улыбнулся Лев.
– Видимо, не для тебя одного это звучит соблазнительно, потому что народ к Угланову пошел косяком. Одно время его община насчитывала до тысячи членов.
– А чем они, собственно, занимаются? Молятся, что ли?
– Я его тоже про это спрашивал, ну, когда он меня к себе зазывать стал. Он объяснил, что молитв у него нет, а есть психологические тренинги. И что он сам – не жрец, а учитель жизни.
– Ага, значит, проблемы у пришедших никуда не исчезают, просто они их перестают ощущать как проблемы? – догадался Гуров.
– Правильно понимаешь. Им становится все по фигу, только бы «учитель Святослав» их от себя не прогнал.
– Постой, какой еще Святослав? Он же Игорь! Или там еще другой учитель имеется?
– Нет, учитель тот же. Просто в миру он носит имя Игорь, а там, в общине, – Святослав.
– Теперь понятно. А что же он из Сибири сюда перебрался? Может, неприятности какие случились?
– Об этом я его тоже спрашивал. Он заявил, что никаких неприятностей не было, а просто он решил расширить свою деятельность на европейскую часть России. Но я на этом не успокоился, а по нашим каналам кое-что разузнал. Выяснилось, что неприятности у него действительно были, и довольно крупные. Если хочешь, расскажу.
– Ладно, о неприятностях потом. А деньги у него откуда?
– Деньги, как я понимаю, оттуда же – от учеников. Правда, узнать об этом трудно: эти самые ученики в разговоры не вступают, исключительно молчаливые ребята.
– Значит, они тут живут тремя парами?
– Ну да, постоянно живут шесть человек. А дважды в неделю, по средам и субботам, съезжаются еще человек двадцать. Сегодня как раз суббота, у них самый съезд. Видел, вся улица машинами уставлена? Часа три идет собрание с тренингом, и они уезжают. Впрочем, мы что-то слишком долго про этого Игоря говорим. Уже пришли, пора баньку топить.
Следующие часы были самыми приятными за весь день. Банька у Сыромятникова оказалась просто отличной, жареная картошка с утятиной ей не уступала. Друзья просидели почти до полуночи, вспоминая истории из прошлого, эпизоды самых интересных дел, которые им доводилось расследовать.
Глава 3
Наутро Григорий Гаврилович разбудил Гурова рано. Еще только начинало светать, в деревне перекликались петухи. Сам Сыромятников уже был полностью одет.
– Завтракать после будем, – почему-то шепотом, словно боясь кого-то разбудить, сказал он. – Давай собирайся, да пойдем, а то люди все лучшие номера займут.
– Какие но-но-мера? – позевывая спросонья, спросил Гуров.
– Места то есть. Оделся? Отлично. Вот твое ружье. – Григорий Гаврилович протянул сыщику ружье с вытертым и немного поцарапанным прикладом.
Гуров повертел его в руках, приложился, пригляделся к прикладу, оценивая, сколько же раз с этим ружьем ходили на охоту и почему так истерся приклад.
– У меня до Найды другой сеттер был, Кавалер, – пояснил Сыромятников, проследив за взглядом друга. – Вот он как-то на меня обиделся и погрыз приклад. Но на качествах ружья это никак не отразилось, слово даю!
– Да ты не беспокойся, мне все равно, как оно выглядит, – ответил Гуров. – Да и как стреляет, тоже, если честно, все равно. Для меня важнее сам процесс, а не его результат.
Сыромятников выдал ему еще патронташ с патронами. А когда вышли на улицу, велел зарядить ружье.
– Да, тут тебя учить нечему, – констатировал он, увидев, как Гуров вогнал патроны в оба ствола и поставил их на место.
– Что ж, кто имел дело с нарезным оружием, справится и с гладкоствольным, – заключил Гуров.
Оба друга закинули ружья на плечи, Сыромятников кликнул Найду, и они зашагали вниз, в сторону озер, которые здесь почему-то предпочитали называть болотами.
– И сколько уток ты обычно приносишь с такой вот охоты? – поинтересовался Лев.
– Когда как, – ответил Сыромятников. – Если повезет, то три-четыре. Чаще одну-две, а случается, что и ни одной. Это как стрелять будешь. И как охотничье счастье повернется.