Ледяной
Шрифт:
А Сарк, увлеченная целым хороводом запахов, уткнулась носом в узкое и длинное горлышко. В кувшинах, сделанных из собранной с речного дна глины и обожженных в ее гончарной печи, хранились впечатления о разных событиях жизни волчицы — священные воспоминания, не позволявшие ее сознанию окончательно потеряться в пестрой суматохе будней. Сейчас Сарк казалось, будто она попала в стремительный поток с бурными порогами и водоворотами.
Она открыла второй кувшин, потом еще один. Гвиннет слышала, как Сарк глубоко вздыхает —
Сквозь вереницу воспоминаний пробивалось одно особенно яркое впечатление. Блеск. Вспышка света. Металлический отблеск! Но запах… этот поразительный запах. Как часто Гвиндор опускался на землю рядом с моим горном, и от его перьев исходил тот же самый запах мха! «Кроличьи ушки». Отблеск пламени на шлеме. Но он отличался от шлема, в котором танцевал тот странный волк.
— Мадам! Послушайте, мадам!
Гвиннет вспорхнула и захлопала крыльями над головой Сарк.
— С вами все в порядке?
— Мох «кроличьи ушки»! — воскликнула Сарк, широко открыв глаза.
— Все хорошо? Вы едва не упали в обморок…
— Вот именно, едва.
Сарк сделала несколько неуверенных шагов назад и обвела кувшины памяти подозрительным взглядом.
— Вы что-то кричали про мох.
— Да, конечно. Это был ключ, понимаешь?
Гвиннет удивленно помотала головой.
— Ты принесла полевок, завернутых в мох «кроличьи ушки». Он был немного подпален, поэтому я не сразу узнала запах, но потом… да-да! Закраины!
— Закраины? Вы о чем?
— Шлем отсвечивал, блестел на солнце или в огне, и я вспомнила — по запаху. Закраины! Как же я сразу не догадалась!
— Не догадались о чем?
— Понимаешь, твой отец, Гвиндор, сделал на шлеме специальные желобки, по которым скользит забрало. Они называются закраины. Но с тех пор, как я в последний раз видела шлем вблизи, прошло много времени. Не хочу оправдываться, но мерзкий запах яиц отбил воспоминания… меня едва не вырвало. Я не узнала шлем Гвиндора!
— Да, на шлеме действительно были такие выемки, по которым легко скользили уголки маски. Но я до сих пор не понимаю, о чем вы говорите.
— Разве совы не подбивают шлемы изнутри мхом для мягкости?
— Да, все так делают.
— Все совы, да, — но не волки. Тот волк этого не знал. Мох ему не нужен. Мех и так неплохо пружинит.
— Какой волк?
— Я видела шлем твоего отца, Гвиннет! Но не на сове — на волке!
— Что?
Теперь уже Гвиннет пошатнулась и едва не свалилась в обморок.
Глава пятнадцатая
Прерванный танец
Сугробы и ветер замедляли путь к курганам. Казалось, что те находятся совсем близко, но прежде чем пять волков до них добрались, прошел почти день. Сейчас они шли в синеватой тени покрытых льдом скал Кровавого Дозора. Кое-где на вершинах виднелись одинокие стражники.
— Великий Люпус! — пробормотала Эдме, кивком указав на гряду курганов. — Как они только несут стражу? Здесь как минимум тридцать вершин, но волки есть только на четырех или пяти.
— Может, мы не всех видим при таком освещении и на таком расстоянии. Подойдем поближе, тогда и посмотрим, — сказал Свистун.
— Будем надеяться, что так и есть, — сказал Фаолан без особой надежды в голосе.
— Интересно, а пророк тоже там? — спросила Дэрли.
— Не знаю. Между Темным Лесом и этим краем мы уже повидали немало кругов. Трудно представить, будто он находится одновременно во многих местах, — сказал молодой страж. — Будем надеяться, что волки Кровавого Дозора его остановят. Прекратят эти безумные пляски.
— Словно заразная болезнь, которая распространяется все шире и шире, — сказала Эдме. — Ну, то есть этот танец — он как болезнь. Может, пророк начал первым, а потом уже остальные стали танцевать сами. Не может же он приходить ко всем, как Скаарсгард.
Она задрала морду и посмотрела на небо. Но его затягивали тучи, и созвездий не было видно.
— Сдается мне, этот так называемый пророк — просто обычный волк.
— Обычный голодный волк, — добавила Мхайри, — у которого от голода помутилось в голове, а костный мозг совсем разжижился. Может, он даже не такой уж плохой. Просто глупый.
Эдме настороженно принюхалась.
— Ветер подул навстречу. И, кажется, мы снова нашли круг танца.
— Я уже чую запах чужаков, — наморщила нос Мхайри.
— Да, ветер нам помогает. Надеюсь, они нас не учуют. А если ветер переменится, то их обманет запах лисы, в норе которой мы ночевали. Посмотрим, что там. Но только посмотрим. На глаза им постараемся не попадаться, — решил Фаолан.
Все пятеро подошли к источнику странных звуков как могли близко. Взобравшись на вершину небольшого холма, они разглядели внизу круг, в котором танцевали несколько волков.
— Смотрите! — прошептала Эдме.
— Они что, действительно двигаются? Так медленно… — отозвалась Дэрли.
— Один упал, — сказал Фаолан.
Они не знали, как долго танцевали эти волки, но со стороны казалось, что все они находятся в глубоком трансе. Танцующие делали шаги совершенно не думая, как будто во сне, и это было самое странное зрелище, какое только доводилось видеть наблюдателям. Танцоры медленно кружили на подгибающих ногах. В слабом свете луны, под звездным небом, они казались призраками, утратившими всю свою жизненную энергию — как говорили волки, «с вытекшим костным мозгом». У них было волчье обличье, но это были лишь тела, внешние оболочки, занятые какими-то иными существами. Танцуя, они издавали хриплые, клокочущие звуки, не похожие на голоса обычных волков и недоступные для понимания.