Ледяные пещеры
Шрифт:
– Я внизу, – доложил он, и его голос в коммуникационном наушнике прозвучал приглушенно. – Никаких следов жизнедеятельности.
Следом и вся остальная часть его огневой команды [20] съехала по веревке в темноту. Огонь их люминаторов теперь просачивался сквозь ледяной пол, подобно едва заметному отблеску рассвета, что занимался сейчас где-то в километре или около того [21] над нашими головами и колебался, будто северное сияние.
20
Вальхалльский 597-й
21
В действительности, согласно схемам, нижний уровень шахт находился в этом месте примерно в трех километрах под поверхностью.
– Наша очередь, – сказал я с воодушевлением, которое, надеюсь, никто не назвал бы вымученным, и твердо ступил к проему.
Стараясь не вспоминать о вчерашнем, я запрыгал по склону – причем веревка оказалась намного большим подспорьем, чем я думал, – и почувствовал хруст ледяных кристаллов на полу, прежде чем успел что-то сообразить. Помещение оставалось таким, как я его помнил: ничем не примечательное, за исключением зева того туннеля, который мы и пришли обследовать. Мгновением спустя рядом со мной соскользнул Юрген. Тяжелая мелта, перекинутая за плечи, потянула его на сторону, но он вернул себе равновесие и перекинул оружие в надлежащее боевое положение. Группка солдат вокруг нас невольно сделала пару шагов в стороны.
Следующим был Логаш, который слишком сильно вцепился в веревку, поэтому спускался рывками и дикими зигзагами. Гвардейцы обоего пола наблюдали за его продвижением с нескрываемым весельем и ожиданием позорного падения, которое должно было воспоследовать. К чести Логаша, он все-таки справился и шумно выдохнул, едва коснувшись пола пещеры.
– Вы в порядке? – спросил я, протягивая руку, чтобы помочь ему восстановить равновесие.
Он кивнул:
– Да. Все в порядке. Просто я не слишком дружу с высотой, признаюсь честно.
Тут он заметил мазок сукровицы там, где я подстрелил нашу цель, и устремился к нему, не сказав больше не слова. Вскоре я услышал, как техножрец вполголоса клянет наши чертовы ботинки: они уничтожили любые следы, которые могло оставить неизвестное существо.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, как продвигаются Грифен и оставшиеся солдаты, которые все спускались и спускались. Когда я обернулся к нашему маленькому техножрецу, он гневно препирался с рядовым Ворхеезом. Я приблизился, чтобы разобраться, снова начиная размышлять о том, что идея взять с собой гражданского приносит больше проблем, чем пользы.
– Что происходит? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Ворхеез крепко схватил молодого техножреца за верхнюю часть руки, очевидно удерживая его на месте. Солдат раздраженно дернул головой в сторону открывающегося туннеля, в котором исчезло существо.
– Он попытался пробраться мимо меня, – сказал Ворхеез.
Я посветил люминатором в темноту, и луч выхватил тысячи переливчатых отражений от неровных стен. Потом я обернулся, чтобы смерить взглядом Логаша.
– Кажется, я внятно сказал, что вы должны оставаться поблизости от Юргена, – произнес я.
Мой помощник воспринял это по сути телохранительское задание так же флегматично, как и всякий другой приказ. Но Логаша, я полагаю, можно было простить за то, что он не испытывал энтузиазма от подобного соседства. Он вырвал свою руку из захвата Ворхееза с некоторым раздражением, напомнив мне надувшегося подростка, и указал на пол туннеля в свете моего люминатора.
– Я искал следы, – сказал он, явно сдерживаясь, чтобы не добавить много большего. – А земля здесь слишком утоптана, чтобы что-то можно было найти.
– Ладно. Хорошо, – сказал я и вновь обернулся к Ворхеезу: – Держите его в поле зрения. Он не должен отходить более чем на пять метров.
Я снова кинул взгляд на Логаша:
– Этого вам должно хватить, так ведь?
– Да, да, конечно.
Он отошел на пару шагов в туннель, в пятно света от люминатора, прикрепленного к стволу лазерного ружья Ворхееза, опустился на корточки и вновь замахал своим дурацким ауспексом. Логаш все еще мог слышать, что я говорю, так что я понизил голос, обращаясь к Ворхеезу:
– Может быть, быстрее пойдет охота с такой-то наживкой.
– Да, стоящая идея, – согласился он и тоже ухмыльнулся.
Логаш же нас проигнорировал, полностью погрузившись в свои ритуалы получения данных. Через несколько мгновений он подошел к нам, бормоча под нос и изучая дисплей своей маленькой машинки.
– Ну? – потребовала Грифен. – Вы еще не готовы сказать, что же мы ищем?
– Понимаете, есть некоторые признаки. Если бы мы были в любом другом месте, то я мог бы рискнуть с догадкой. Но среда обитания здесь совсем неподходящая…
– Просто скажите, что нашли, – аккуратно подстегнул я.
Грифен согласно кивнула и откинула свои темные волосы с глаз, пытаясь рассмотреть руны на экране. Но это был все тот же птичий язык техножрецов, и никто из нас не знал даже, в какую сторону читать. Логаш пожал плечами.
– Определенно именно оно выкопало эти туннели, – сказал он. – На стенах и потолке, а также на полу – следы когтей.
Мгновенное понимание пробежало по лицам солдат. Ледяной проход, достаточно высокий, чтобы стоять не пригибаясь даже мне, [22] хотя и был слишком узок для передвижения колонной по двое, но позволял видеть больше, чем спину впереди идущего и, что важнее, стрелять мимо нее.
22
Рост Каина был под два метра, и обычно он был самым высоким человеком в любой отдельно взятой группе.
– Ну что же: стоя здесь, мы его не найдем, – отметил я, в основном для того, чтобы привести солдат в готовность. – И нам еще нужно составить карту туннелей.
Итак, мы отправились в темноту, и наши нервы – мои-то уж точно – были туго натянуты от страшных предчувствий.
Здесь, внизу, я чувствовал себя более уютно, чем остальные мои спутники, за исключением, наверное, Юргена, который принимал эту ситуацию так же, как и все остальное, – с молчаливым стоицизмом. Эти туннели, впрочем, были непохожи на те, к которым я привык. Они поворачивали и извивались, казалось, абсолютно случайным образом, множились бесчисленными коридорами-ответвлениями, которые заводили в тупики, или вливались сами в себя почти в том же месте, откуда мы свернули; либо же они разветвлялись на еще большее количество радиальных проходов. Несколько раз мне приходилось благодарить Императора за мое чувство направления, потому что без него мы были бы дезориентированы за пару секунд. Но подсознательный инстинкт, который позволяет мне представлять, где я нахожусь и как далеко зашел в подземелье, работал столь же безотказно, как и всегда.