Ледяные страсти
Шрифт:
– Значит, он знает, где они, - согласно кивнул Агеев.
– Но Джафаров в Германии, причем неизвестно, где именно, - заметил Макс.
– А даже, если, предположим, я это выясню, по телефону с такими перцами на такие темы разговаривать бесполезно.
– Выходит, придется ехать, - сказал Денис.
– А как же твоя подписка?
– просил Демидыч.
– Макс, - Денис поморщился при упоминании о подписке - это действительно была проблема.
– Как быстро ты сможешь выяснить, где Джафаров?
– Ну… скажем, пробить его недвижимость по Европе можно за пару часов, но точно выяснить, где он в данный момент окопался, - сутки как минимум,
– Понятно, - оборвал Денис.
– Лишних суток у нас нет.
– А может, скачаем со счета Панова четыреста тысяч?
– предложил Филя Агеев.
– Отдадим за Севу, а потом уже будем разбираться, спокойно Панова и Рудину искать…
– Совсем сдурел?
– покрутил пальцем у виска Щербак.
– Хочешь, чтобы нас всей компанией на лесоповал отправили? Бо же как минимум статья 158 УК РФ часть третья - кража организованной группой в особо крупном размере. От пяти до десяти лет с конфискацией.
– Ну ладно, ладно, - отмахнулся Филя.
– Я же так, в порядке бреда. Делать-то что-то надо. Севу выручать как-то.
Глава двадцать вторая
В Мюнхене
Ситуация была просто идиотская. Денис не мог вылететь в Германию. Подписку о невыезде Верещагин пока не отменял.
А между тем в Германию нужно было срочно. Во-первых, в Германии хорошо - там вежливые и пунктуальные немцы, классные машины, скоростные поезда и пышногрудые немки, которые балдеют от его, Денисова, едва заметного акцента. А во-вторых, в Германии - вор в законе по кличке Ястреб. Иначе говоря, Джафар Джафаров. Джафаров может и должен знать, где сейчас скрываются Панов и Рудина. А Панов нужен Денису как воздух или даже как кислород. Как Денис найдет с Джафаровым общий язык, сейчас не имело значения, значение имело, как попасть в Германию. А попасть туда было нереально.
Разумеется, Денис многоопытный сыщик, знал или мог узнать различные способы нелегальной переправки людей за границу, но в данном случае он подставлял бы под удар даже не столько себя, сколько дядю-генерала. А такого свинства он себе позволить не мог. Но он мог себе позволить посоветоваться по этому поводу с дядей-генералом. Пусть, в конце концов, ему станет стыдно, что любимый племянник не нарушает закон, вернее, букву закона, крохотную такую буквочку (в данном случае совершенно формальную и идиотскую), только исходя из высоких родственных чувств. В идеале, конечно, он мог найти настоящего убийцу Онисимова и Костышина и принести его в прокуратуру на блюдечке с голубой каемочкой, то есть тем самым освободиться от подписки. Но черта-с два это возможно, поскольку без помощи Джафарова и Панова, вольной или невольной, невозможно было узнать определенные нюансы, которые позволят, как недостающие части пазла, сложить портрет киллера.
И Денис созвонился с дядей.
В конце рабочего дня они встретились на Тверском бульваре, в отменном заведении «Пушкинъ» (именно с такой буквой на конце). На первом этаже там было кафе, на втором и на антресолях - ресторан, в который можно было подняться не только на своих двоих - функционировал старинный лифт с кружевным литьем.
Вячеслав Иванович был хмур, не пил ни грамма, зато не без удовольствия откушал бефстроганов с картошечкой, залил его сверху ледяным нарзаном, вытер губы кружевной салфеткой и изрек:
– Тут и думать не хрен. Надо звонить Сашке Турецкому.
– А что такого волшебного Турецкий сможет придумать?
– хмуро спросил Денис. Вот ему точно кусок в горло не лез. Денис не ел с самого утра и не чувствовал такой потребности, напротив, его даже слегка подташнивало.
– Турецкий сможет придумать позвонить Реддвею, господин Пинкертон, - объяснил Грязнов-старший, причесывая редеющие пегие волосы.
– Или есть идея получше? Может быть, ты собираешься пересечь границу по чужим документам, а там видно будет? Бо, конечно, выход, и я даже охотно верю, что ты, авантюрист непуганый, способен это сделать, но знаешь… не советую. Решай проблемы по мере их поступления. Тебе надо найти Джафарова? Надо.
Денис, понимавший, что именно это он и должен был услышать, но все же втайне надеявшийся услышать нечто противоположное (в конце концов, и Вячеслав Иванович в своей долгой милицейской карьере не раз пускался на такое…), только грустно вздохнул.
Питер Реддвей руководил специальным международным учебным центром, можно сказать антитеррористической академией, созданной по инициативе президентов США и России и канцлера ФРГ и действующей под непосредственным контролем ООН и в контакте с НАТО. Неофициально заведение называлось «Файф левел» - пятый уровень - и располагалось в Южной Баварии, в Гармиш-Партенкирхене. Турецкий два месяца работал у Реддвея - читал лекции, сошелся с ним накоротке и неоднократно пользовался его расположением и обширными связями. Связи у Реддвея действительно были изрядные, ведь он фактически занимал пост, приравненный ни много ни мало к заместителю директора ЦРУ США. Иметь таких друзей всегда полезно, тем более что Питер, по классификации Турецкого, относился к категории мужиков стоящих и понимающих и был к тому же абсолютно незаносчив. Турецкий и сам бывал Реддвею полезен: тот на полном серьезе коллекционировал русские идиомы и памятники коммунально-бытовой культуры советского периода. Турецкий же, просто по праву рождения, являлся экспертом в этих вопросах.
– Реддвей конечно же по долгу службы наверняка осведомлен обо всем необычном, скандальном, подозрительном, сомнительном… короче, обо всем из ряда вон выходящем, - пояснил свою мысль начальник МУРа.
– А тем более если оно, это самое из ряда вон, случается в Германии. А русские бандиты - ребята выпуклые, они везде на виду.
– И он позвонил Турецкому.
– Славка, ты опоздал, - сказал Александр Борисович, - я только что с Питером разговаривал по поводу одного странного дела с фальшивомонетчиками [3] . Представляешь, появились фальшивые деньги совсем как настоящие. Все степени защиты в порядке.
– Как это?! Почему же они тогда фальшивые? Тогда они настоящие.
– Номера. Номеров таких нет. Государственные казначейские системы не имеют к ним никакого отношения.
– Ладно, потом расскажешь. Звони ему снова.
– Сказал же, не могу, только что с ним разговаривал!
– Он что, папа римский?
– удивился Грязнов-старший.
– Аудиенция только раз в год? Или у вас какой-то специальный лимит?
– Ты не понимаешь! Он меня полчаса доставал вопросами по поводу тех или иных заковыристых русских выражений. Второй раз я этого не выдержу.