Ледяные ветра
Шрифт:
Она разыгралась пару дней назад и застигла нас на половине пути к сторожке Бэна. Беспощадная вьюга, как и обычно, пришла с севера и принесла с собой настоящую зиму. Давно пора, ведь не за горами уже середина первого месяца зимы.
Я аккуратно, так, чтобы ничего не шаркнуло и не скрипнуло, приподнялся на руках и поудобнее устроился на топчане. Время близилось к полуночи, но спать не хотелось вовсе. Я повыше натянул одеяло, сшитое из меховых шкур, и снова прислушался. Тишина окутывала сторожку изнутри, однако в следующее мгновение она была нарушена: Пекарь громко всхрапнул, зачмокал губами, хмыкнул и снова затих.
За надежными бревенчатыми стенами бесновалась метель. Она барабанила в маленькие оконца сторожки, ломилась в двери, бушевала на крыше. После каждой безуспешной попытки проникнуть в дом, метель хватала горсть снега и швыряла его в разные стороны. В какой-то момент мне показалось, что стихия все-таки добьется своего: ветер с ужасным свистом и воем налетел на стены так, что в общей избе задребезжало старое мутное стекло. Я поплотнее закутался в одеяло и обхватил себя за бока, чтобы не выпускать тепло.
Чуть слышно скрипнула дверь в сенях, едва различимо хлопнула дверь, ведущая в общую избу, и в темноте бесшумно промелькнула еле заметная тень. Через несколько мгновений в камине у дальней стены снова разгорелось пламя. Значит, Рон не забыл о своих обязанностях. Конечно, поддерживать огонь мог бы и я, но не хотелось то и дело вставать, шуметь, будить товарищей. Так же приход Рона означал, что время полночь, и скоро должен вернуться патрульный отряд. Парень делал все правильно, он заботился о том, чтобы патрульные егеря пришли в тепло.
Да, в такую погоду ребятам на улице приходится не сладко. Четверо парней из первого отряда сейчас наводят порядок на маленькой конюшне, готовят лошадей к скорому выходу, проверяют повозки, подбивают и смазывают полозья. Вторая четверка охраняет периметр сторожки и хлопочет по дому. Третий отряд патрулирует местность к западу отсюда и подходы к западной тропе. Наш отряд отсыпается.
Пламя в камине взревело. Видимо Рон не пожалел дров и решил протопить как следует. Я прикрыл глаза и решил все-таки покемарить. Приятно полежать вот так, в полусне, послушать грозные завывания ветра за окном, чувствуя тепло печи.
Через несколько минут в избе стало жарко. Это почувствовал и Пекарь, заворочался. Следом за ним на другой бок перевернулся Эд, заерзал на кровати Джалек. Скорее всего, парни просто выспались, привычка спать по пять часов, выработанная за долгие годы службы, брала свое.
Я не двигался, не хотел вставать с уютной лежанки. Еще немного, всего пару минут… Эх, и вот так каждый раз. Однако вылезать из тепла все же придется — служба есть служба. Ежедневное патрулирование входит в обязанности каждого егеря, с этим ничего не поделаешь. Да и никто не старается что-то делать, не отлынивает. Каждый понимает всю значимость этой работы. Да, можно полениться один день, можно даже пару. Казалось бы: что в этом такого, ну, не вышли в патрулирование сегодня, не вышли завтра, и что? Ничего же не произойдет за пару дней. С одной стороны все выглядит логично и вполне оправданно, вот только все егеря давным-давно научены горьким опытом, что минутная слабость, несобранность и расхлябанность порождают лень. Лень же в свою очередь порождает беспечность, беспечность — потерю контроля, а потеря контроля тут, в лесах Элькхевена, приводит только к смерти. Второго не дано.
Да, на севере с дисциплиной строго. Я помню старые байки о том, как небольшой отряд Вечун, или каких-нибудь Аламетов за ночь вырезал целую роту егерей. Возможно, это были всего лишь байки, не имеющие ничего общего с правдой, да вот только подобную историю я слышал и из первых уст. Как-то раз, в один из самых морозных вечеров Пекарь перебрал с медовухой и поведал нам историю о том, как отряд из двух десятков варваров вырезал за ночь его родную деревню. Рассказ вышел печальным. Выжил только сам Пекарь, да его старший сын, жена и дочь были зарублены и, скорее всего, съедены северянами. Больше об этой истории мужчина не вспоминал, но я ее запомнил накрепко.
Снова хлопнула дверь в сенях. Заунывно запела метель, и в общую избу потянуло холодом. Раздались приглушенные голоса на кухне. Рядом со мной закряхтел, завозился на лежанке Пекарь. Пора вставать.
— А ну поднимайтесь, хватит дрыхнуть! Лентяи! — дребезжащим голосом рявкнул командир нашей четверки. — Поднимайтесь олухи, все на свете проспали! Давай-давай.
Да, Пекарь, как глава отряда, был интересным человеком. И мать и отец, и судья и палач, и приказчик и надзиратель, но что не говори — мужик справедливый и правильный. А в таких ситуациях, как сейчас, еще и хохмач.
— Эх, орясина, дылда ты бесталанная! Просыпайся, Эд, — не унимался Пекарь. Раздался смачный шлепок.
— Бать, ты чего? — послышался густой бас с соседнего топчана. Видимо отец знатно приложил сыну по загривку.
— Проснулся? Давай, продирай глазоньки! А коли враг на пороге? Да вот если прямо под окном? Уж почитай и мечи с топорами наточили, а ты все дрыхнешь. Приходи, да режь тебя тепленького… Ладно, вставай сын. Хе-хе! — задорно рассмеялся Пекарь.
— Доброе утро, Ториш. Доброе утро, Эд. Доброе утро Эл, — раздался безразличный и тихий голос с самого дальнего лежака.
— Доброе, доброе, Джалек! — Ехидно ответил Пекарь. — Да вот только не утро, а полночь.
Южанин ничего не ответил. Молча встал с топчана, накинул шерстяную безрукавку и отправился на кухню.
— Ну, пора и нам подкрепиться перед выходом. Эл, ты как, проснулся?
— Ага, иду уже, — ответил я и улыбнулся. Вообще-то меня зовут Алаэн, но друзья привыкли сокращать мое имя до простого — Эл. Я не против этого. В конце концов, практически у всех остальных егерей есть прозвища, только Джалека обделили. Но тут как-то сразу не задалось. То ли все боялись скрытного, черноглазого и бледнолицего южанина, то ли просто не могли придумать ничего подходящего, но этот вопрос оставался для меня тайной. Как, впрочем, и сам Джалек. О нем вообще мало что было известно. Кто он на самом деле, откуда родом и зачем прибился к егерям — непонятно. Ясны только две вещи: он откуда-то с юга и отлично владеет любым оружием. Сам южанин не многословен, и о себе рассказывать не спешит.
Пекарь смылся на кухню и наводил шум уже там:
— Ну, хозяин, чем кормить будешь?
— Вы бы сначала постели застелили! — раздался другой голос. — Да умылись бы, пока вода горячая, а там уж и позавтракаете.
— Давай-ка, сын, займись! — распорядился Пекарь.
В комнату вошел сонный Эд и начал застилать свою постель. Я решил помочь парню и между делом спросил:
— Что, Бэн опять не в духе?
— А когда он был в духе? — ответил Пекарь-младший. Это такое прозвище у Эда. — Хлопот полно, а тут еще эта метель.