Ледышка или Снежная Королева для рокера
Шрифт:
Первым, как ни странно, отмер вечно сонный и вечно недовольный миром господин Алёхин, постучав пальцами по столу и выдав коротко, но ёмко:
– Не понял! Это что за танк в юбке?!
– Ваша будущая тёща, - любезно подсказала, нисколько не испугавшись недоверчивого и даже в чём-то обиженного взгляда.
– Эльза, не люби мне мозг. Какая к грёбаным крокодилам тёща?! – а это уже отмер рыжий и почти пушистый Харлей.
– Ну насчёт крокодилов не уверена, хотя судя по хватке они у неё в родне явно побывали… - тихо фыркнув,
– Внука, - робко встряла доча, выглядывая из-за широкого плеча маман. Но наткнувшись на несколько разъярённый взгляд Алёхина, предпочла вновь за ней скрыться.
– Наследника! – упрямо припечатала сама Генриетта Сергеевна, уперев руки в бока и перейдя в наступления. – Спали с ней, охальники?! По глазам вижу – спали! А я дитё своё в обиду не дам, и маленькому расти безотцовщиной не позволю!
– А от нас-то вы что хотите?! – Харлей аж привстал на минуту, но подумав, уселся обратно, скрестив руки на груди и лениво пожав плечами.
– К-а-а-ак?! – ещё одна волна ультразвука едва не оглушила меня окончательно. – Это ваш ребёнок! Я точно знаю!
– Да-а-а? Интересно, а откуда знаете-то? Свечку что ли держали? Так я не припомню, что б заказывал интим со зрителями! – Михаил презрительно фыркнул, усевшись поудобнее.
Видимо, первый шок прошёл и теперь моё такое шумное начальство с искренним, почти детским любопытством ждало продолжение развлечений. И они не заставили себя ждать!
– Да вы… да вы…
– Мама, не надо!
– Молчать! – я даже позавидовала такой лужёной глотке и мощной дыхалке, потому как, судя по тишине, замолчал даже работающий компьютер, впечатлившись таким командным голосом начиная от вилки в розетке, заканчивая целой материнской платой.
А Генриетта Сергеевна, меж тем, вышла на расчётную мощность, грозя снести всё на своём пути:
– Я нашла у неё в комнате визитку вашего клуба! И на ней был написан номер владельца, личный номер, я проверяла!
– Не был, не замечен, не привлекался, - тут же открестился Михаил, с надеждой посмотрев на бутылку виски рядом со мной.
Все дружно посмотрели на его товарища, от чего Харлей аж воздухом поперхнулся и обиженно протянул:
– Не, а я что – рыжий, что ли самый?!
По-моему, Верещагин с кактусом окончательно сроднился, когда неприлично хрюкнув, выдал:
– Вот тебе сейчас правду сказать или тактично промолчать? Потому как Чудища тут нет…
При этом он старался слишком уж громко не ржать. И получалось у него это откровенно плохо. Впрочем, я где-то в глубине души подозревала, что в комнате охраны, у мониторов, собралась небольшая такая толпа сотрудников, запасшихся попкорном и теперь наслаждающихся зрелищем. И мне даже не в чем было их
Когда ещё такое увидишь-то?
– Да я её в первый раз вижу! – тут же начал отнекиваться Харлей, для верности ещё и перекрестился, ляпнув. – Вот те крест!
– Я нашла у неё на постели рыжий волос! – а мадам позиция сдавать не желала. Никак. Продолжая с упорством, достойным лучшего применения стоять на своём.
– А может, светлый? – полюбопытствовала, откровенно игнорируя возмущённые взгляды начальства.
Я тоже человек живой. Я тоже хочу иногда поразвлечься. Тем более, что меня очень сильно волновал этот вопрос и жуть как хотелось узнать, кто же будущий отец ребёнка?
– Нет, рыжий! – Генриетта Сергеевна вновь топнула ногой. Кактус на столе привычно подпрыгнул, но не упал, вовремя пойманный хозяйской рукой Харлея.
– А вы подумайте хорошо, Генриетта Сергеевна. Может быть всё-таки светлый? – Алёхин недовольно сощурился, а я меж тем продолжала делать предположения. – Или тёмный?
Тут почему-то напрягся Олег, кидая на меня предупреждающие взгляды и, от волнения что ли, начав ощипывать бедный, любимый мой кактус.
– Верещагин, - я прищурилась, нежно улыбнувшись. – Руки от драгоценного убрал. Или я тебя самого ощипывать буду.
К сожалению, для Олежки, Генриетта Сергеевна моё доброе слово услышала и даже повернулась, пытаясь понять, к кому это я обращаюсь. Увидев Верещагина, оценив намётанным взглядом его укомплектованность в плане внешности и платёжеспособности, мадам соизволила задуматься.
И выдать новую версию событий:
– Все трое! И рыжий, и тёмный и светлый! Жулики! Прохвосты! Я вас заставлю дитя обеспечивать!
– Ик! – Олежек от неожиданности даже не нашёл что сказать, поперхнувшись воздухом.
– Водички? – невозмутимо предложила, иронично вскинув бровь.
– Водки, - так же невозмутимо откликнулся брюнет и замолчал, решив, что так оно безопаснее будет.
– Итак, круг потенциальных отцов не только не сузился, но ещё и расширился внезапно, - я заинтересованно поглядывала за сменой выражения на лице бедной будущей мамы. То ужас, то отчаянье, то снова ужас, то страдание…
И мне это очень не нравилось, но пока надо разобраться с её матерью. А потом уже выяснить причины для таких резких эмоциональных скачков.
– Они совратили мою кровиночку! – взвыла пароходной сиреной мадам, сотрясая всё вокруг.
– Да на кой ляд она нам сдалась?! – вспылил Харлей, со всей не малой силушки своей, ударив кулаком по столу. Монитор подпрыгнул от неожиданности, но устоял. Я наградила начальство суровым, недовольным взглядом.
Начальство имело совесть смутиться. Правда, ненадолго. Секунд так на тридцать. После чего оно вновь рявкнуло:
– Знать не знаю, кто вашей драгоценной кровиночке ребёнка заделал, и знать не желаю. А за клевету, мадам, можно не только по роже получить!