Легальная дурь
Шрифт:
Вооружившись, он уже в более уверенном настроении отправился по своим делам. Конечно, душу его по-прежнему жгли слова жены о том, что ему нет дела до семьи, что он эгоист и прочее, было обидно, но Алексей не собирался останавливаться. Он был убежден, что, остановившись, предаст все лучшее в себе и нанесет непоправимый урон всему будущему, которое до сих пор представлялось ему неизменно прекрасным и полным смысла. Теперь же эти представления о будущем сильно пошатнулись. Веденеев был лишен любимого дела, любимая жена едва выдерживала его присутствие, любимый город превратился в западню, а что еще ждало впереди, даже страшно было подумать. С другой стороны, он уже слишком далеко зашел. Сложи он сейчас руки, и все пропало. Никто уже не возьмет его обратно в лабораторию, никто не предоставит
Веденеев решил, как он поступит. Прежде всего он завернет в лабораторию и стукнет кулаком по столу. Пусть выдают положенные ему деньги! Иначе он и по этому поводу пойдет в прокуратуру. Именно так. В самом деле, если удары сыплются со всех сторон, то и отвечать на них надо, отмахиваясь в разные стороны. Да и жена успокоится немного, когда увидит какие-то реальные результаты.
Алексей так и сделал. По пути в прокуратуру он заглянул на свою бывшую работу и устроил в бухгалтерии небольшой скандал, потому что ему снова отказали. Пожалуй, он даже переборщил в своем гневе, но, к его удивлению, бухгалтер нисколько не испугалась. Угроза обратиться в прокуратуру не произвела на нее никакого впечатления.
Встреча закончилась ничем, и Веденеев, встрепанный и удрученный, все-таки поехал в прокуратуру, где у него после некоторой проволочки приняли заявление насчет невыплаты расчета и пообещали помочь, но жалобу на волокиту полиции выслушали с сомнением. Веденеева посылали из кабинета в кабинет, где он раз за разом повторял свои претензии. Выслушал его наконец какой-то молодой помощник районного прокурора, белобрысый парень, с застойным равнодушием в блеклых глазах. Он ловко сумел убедить Алексея не оставлять пока заявления, обещая сначала выяснить все обстоятельства, чтобы составить его правильно. Он взял у Веденеева номер телефона, адрес, выяснил паспортные данные жены и пообещал в ближайшие два дня непременно связаться с Веденеевым, чтобы обговорить план дальнейших действий. Он так сумел заморочить ему голову, что только уже на улице Алексей сообразил, что не удосужился узнать у молодого человека его фамилию. Однако он решил проявить терпение и подождать два дня. Если и на этот раз все уйдет в песок, тогда я им устрою, решил Веденеев. До самого прокурора города дойду.
Домой он возвращался далеко не в радужном настроении. Обрадовать жену было нечем. Если бы он хотя бы денег принес! Но денег не было. Раньше он мог перехватить в долг некоторую сумму у коллег по работе, чаще всего у того же Старосельцева. Теперь же об этом нечего было и думать. На службе все прежние приятели сторонились его, как зачумленного. Нет, просто поразительно, как все изменилось! Раньше Веденеев и представить себе не мог, насколько мнение окружающих зависит от благорасположения к тебе начальства. Оказалось, что когда тебя отвергает начальство, на тебя, как на прокаженного, смотрит весь остальной мир. А ведь они с женой пострадали, они заслуживали хотя бы простого человеческого сочувствия. Почему же никто не торопился его выказывать? Алексей до конца не мог этого понять. Тут была какая-то непостижимая загадка, которую он со своим аналитическим умом не мог разгадать.
Веденеев уже дошел до своего дома, но заходить во двор не торопился. Явиться с пустыми руками к расстроенной жене он не мог. Он стал перебирать в памяти всех знакомых и родственников, у которых можно было бы перехватить хотя бы немного денег. С деньгами можно было бы купить чего-нибудь повкуснее на ужин, добавить бутылку легкого вина и хотя бы чуть-чуть разрядить напряженность в их с женой отношениях. Даже в самые тяжелые минуты можно попытаться устроить себе маленький праздник. Алексей загорелся этой идеей, но круг знакомых людей, у которых можно было разжиться деньгами, был чудовищно узок. Перебрав в уме весь список, Веденеев остановился на двух кандидатурах – родственнике
Задуманное Веденеевым предприятие заняло много времени и принесло не слишком вдохновляющие результаты. Дядя Володя был очень уклончив, жаловался на тяжелые времена и на полное отсутствие наличных. При этом он не упустил случая прочитать нотацию о том, как нерасчетливо и опасно жить в долг. Алексей сбежал от него с чувством облегчения, так ничего и не получив. Петрищев встретил его гораздо сердечнее, предложил отметить встречу, но не сегодня, а как-нибудь к концу недели. Денег взаймы дал, но всего две тысячи. Веденеев был рад и этому.
Усталый и голодный, он поехал домой. На город уже спустились сумерки. Окончательно осознав, что праздник, даже маленький, организовать не получится, Алексей впал в уныние. Он вспоминал свои бесконечные хождения по полицейским кабинетам, свои безрезультатные попытки повлиять на поиски негодяев, унизивших жену. Бюрократическая машина не желала заводиться. Сейчас в голову Веденееву пришла мысль, что все попытки так и окажутся напрасными – ему не сдвинуть с места эту махину. И еще он подумал, что зря не подавал заявления по поводу хулиганских нападений на него самого. Это было ошибкой. Так ему еще сложнее доказать целенаправленное давление на его семью. Впрочем, заявления по поводу избиения Чиндяйкина и последовавших за этим угроз тоже не было. По сути дела, у него ничего не было, кроме устных и бесплодных переговоров с полицейскими чинами. Наверняка большинство из этих чинов в чем-то схожи с беспринципным соседом Веденеева. А время между тем уходило, и возможность добиться справедливости выглядела все призрачнее. Веденеев бодрился, убеждая себя, что все эти депрессивные настроения происходят от усталости, и поутру он опять будет заряжен на борьбу.
Фонари у них во дворе горели через один. Если бы сейчас злоумышленники захотели организовать здесь нападение, то им было бы полное раздолье – ни свидетелей, ни отпора. Веденеев отбросил дурные мысли. Сомнительно, чтобы кто-то дожидался его здесь целый день на холодном ветру. Бесполезная трата времени.
Алексей свернул к своему подъезду и почти сразу же столкнулся нос к носу с высоким сутулым человеком, на голове которого болтался капюшон, скрывающий пол-лица. Человек грубо и сильно пихнул Веденеева плечом и, сделав два шага, встал вдруг вполоборота и хрипло спросил:
– Э, придурок, у тебя проблемы? Ты чем-то недоволен?
Веденеев хотел ответить резко, но спохватился. Эта тактика бессмысленна. Его провоцируют, и это нужно учитывать. Во всяком случае перепалки ничего не дают. Он нащупал в кармане стальную граненую ручку от вентиля. И в этот момент откуда-то сзади налетел, тяжело дыша, еще один человек, с разбегу по-хоккейному врезался в Веденеева и сшиб его на землю. От удара у Алексея заныла поясница, и еще он, падая, ушиб об асфальт колено. Однако нападающий тоже не удержался на ногах. Он поскользнулся и грохнулся рядом с Алексеем. Первый, в капюшоне, подскочил и протянул ему руку. Но тут уже вступил в дело Веденеев. Он что есть силы пнул человека в капюшоне в голень и выхватил из кармана руку уже с зажатым в пальцах «кастетом». Со вторым противником они поднялись на ноги одновременно. Алексей увидел перед собой на краткий миг серое, бесчувственное лицо с провалившимися глазами и внутренне содрогнулся. «Наркоман, что ли? – подумал он. – Не такой ли издевался над Еленой?»
Предполагаемый наркоман вцепился в шею Веденеева грязными пальцами и зашипел ему в лицо:
– Тебе, сука, непонятно, что ли? Ты какого по ментовкам ходишь? Хочешь, чтобы твоей бабе ливер выпустили? Дождешься!
Алексей в бешенстве саданул по наглой роже железкой. Наркоман откинул голову, разжал пальцы и повторно шлепнулся на асфальт. Из рассеченной губы на подбородок обильно хлынула кровь. Веденеев, охваченный злобным ликованием, повернулся ко второму, готовясь ударить. Но человек в капюшоне не вступил в драку, а выхватил из кармана нож и встал в оборонительную стойку. Алексей словно кожей почувствовал холод и твердость стального лезвия, и его решимость пошла на убыль.