Легат
Шрифт:
Да, рабы – добрый товар, но только не сейчас. В Нордике пока что мало народу, а значит, мало умелых ремесленников, мало крестьян, мало охотников и рыболовов – всех тех, кто кормит, кто работает, кто производит хоть что-то. Вот кого много – так это легионеров. Правда, те тоже работать умеют, не только воевать, тем не менее труд вовсе не основное их занятие. Хотя без воинов точно не будет никакой жизни. Люди Волка – те, кто напал на соседнюю деревню, – сильно тревожили легата, впрочем, как и всех городских магистратов и военачальников. Когда же, когда вернется с подробным докладом Табиний и посланные ему вослед хавк Луминий Гавстальд с Вялишем-весянином?
Рысь очень надеялся на то, что все они смогут окончательно прояснить вопрос о нападавших. Много ли их, откуда, идут всем племенем или явились лишь небольшим отрядом? От ответов на эти вопросы зависела не только безопасность Нордики и прилегающей округи, но и судьба задуманной экспедиции на юг, за хлебом. Кстати, там же можно будет приобрести (или захватить, тут уж как повезет) рабов. Если племя Волка окажется слишком враждебным, если не удастся договориться, придется искать обходные пути или воевать. Народ Птицы что-то слышал о римлянах, наверняка и люди Волка знакомы с империей. Конечно же, знакомы, раз торгуют через понтийские города или Дакию, продают тот же хлеб, тех же рабов. Хорошо бы сделать так, чтобы племена, живущие, скажем, где-нибудь в верхнем течении Борисфена, привозили бы хлеб сюда, на север.
Ольховая река – широка и удобна для плавания крупных судов… Вот только пороги… Нужны знающие лоцманы. Нанять кого-нибудь из местных рыбаков? Нанять, конечно. Но для начала прояснить вопрос о возможности торговли хлебом. Не только для перепродажи в имперские провинции, но и для собственного потребления Нордики. Рыба – рыбой, дичь – дичью, но без зерна жизни не будет. А земля здесь родит плохо, местным племенам едва хватает для прокормления, потому и малочисленны они тут. Одни леса кругом да болота, редко встретишь где человека. Из жилья поблизости, пожалуй, одна Купава и мелкие поселочки других родов Птицы, да и те основаны пришельцами с благодатного юга, еще не вполне отказавшимися от своих прежних привычек – те же дома строили, как и у себя на родине, из плетня, обмазанного глиной. Плохое жилище для дождливой осени и морозной зимы. Кроме этого, как докладывала разведка, в лесах, по берегам местных нешироких речушек, там и сям были разбросаны мелкие – три-пять домов – деревушки веси. Их обитателей тоже надо было приохотить к поездкам в Нордику – пусть везут на торжище меха, рыбу, коровьи кожи, болотную руду.
И еще хорошо бы построить суда. Уже стучали топоры на небольшой, недавно появившейся верфи, заложили парочку не особо больших навис онерария – «круглых» купеческих судов для плавания в Колонию Агриппина. Еще можно, конечно, построить либурны – быстроходные военные суда для охраны купеческих караванов. Хотя, если подумать, зачем они нужны? Пара таких либурн вряд ли сильно поможет, если по пути нападут пираты с Руяна, а потому нечего и строить, лучше посадить побольше воинов на купеческие корабли.
– Господин, – отвлек Рысь от нахлынувших мыслей слуга, – прикажете подавать завтрак?
– Пожалуй. – Легат наклонил голову и, встав со скамьи, с удовольствием прошелся по саду.
За думами и не заметил, как выкатилось на чистый голубой небосклон солнце, окатило теплотой кусты и деревья, мазнуло золотой кистью по крышам. Звонко запели птицы, замельтешили над выкопанным в саду прудом разноцветные бабочки, деловито-пузатые шмели, синекрылые стрекозы.
Сразу после завтрака Юний проследовал в одну из базилик, где размещались городские магистратуры. Еще не успел дойти, как быстроногий посланник перехватил его на полпути.
– Явились варвары из деревни, – кратко доложил он. – Ждут у восточных ворот.
– Пропустить! – живо распорядился легат. – Где эдил, дуумвиры?
– Пошли встречать.
– Славно. Думаю, и я успею на встречу.
Юний прибавил шагу, благо идти-то здесь было всего ничего – восточные ворота располагались совсем рядом, за недостроенным зданием библиотеки и узенькой улочкой, на которой, по мысли легата, со временем должны были открыться книжные лавки. Там он и встретил гостей. Седую голову старейшины Тарха покрывала отороченная соболем шапка из красной узорчатой ткани, жрец Брячислав был без головного убора, зато с посохом, на верхушке которого красовался череп какого-то зверя. Рядом со старейшиной и жрецом, чуточку смущаясь, топтался молодой человек лет двадцати – двадцати двух на вид – высокий, сутулый, чернявый, с небольшой бородкой и быстрыми черными глазами. С покатых плеч его ниспадал довольно дорогой плащ, вытканный из тонкой шерсти и покрытый затейливыми узорами, на поясе – у единственного из всех прибывших – висел длинный меч в нарядных кожаных ножнах, украшенных серебром и яшмой. Меч был так себе – обычная галльская спата, но молодой человек, судя по всему, очень гордился своим оружием, без особой нужды держа на его рукояти левую руку. Позади этой троицы толпилось с десяток воинов, вернее, просто вооруженных рогатинами юнцов, а рядом с ними – трое парней помладше, босых, но в длинных нарядных рубахах из выбеленного солнцем холста. Рубахи были подпоясаны щегольскими красными кушаками. Рысь тут же узнал того самого паренька, что недавно был здесь в плену. Как его? Кажется, Зорко… Нет, Зарко…
Кроме гостей, возле ворот легата почтительно приветствовала вся городская верхушка – дуумвиры, эдил и даже старый полуглухой квестор. Военных представлял гастатус постериор Аврелий Фаст – третье лицо в легионе. Увидев Юния, он весело помахал рукою. Подойдя поближе, Рысь поздоровался, про себя отметив, что от Фаста сильно пахнет вином. Что и говорить, этот малый был не дурак выпить, да и круглое жизнерадостное лицо его хранило следы вчерашней пирушки – веки чуть отекли, покраснел кончик носа. Однако весельчак Аврелий, как всегда, выглядел довольно бодро и даже нарядился ради торжественного случая в ярко начищенный – больно глазам! – чешуйчатый панцирь.
Нагнувшись, Юний посмотрелся в зеркально блистающие чешуйки, пригладил волосы и, махнув рукой, первым вышел навстречу долгожданным гостям. В блестящей тунике из переливающегося шелка, с наборным поясом, в небесно-голубом плаще, заколотом золотой фибулой, легат тоже выглядел щеголем. Впрочем, он всегда любил приодеться и ничуть не скрывал этого.
– По случаю этого визита хорошо бы устроить пир, – нагнав легата, озабоченно зашептал Аврелий.
Юний на ходу кивнул:
– Обязательно устроим. Исходя из тех возможностей, что имеются у городской казны… Будьте здоровы, дорогие гости! – Подойдя к визитерам, легат перешел на язык сло-вен. – Мы все рады, очень рады видеть вас в нашем граде. Прошу, проходите в ворота.
Стражники отдали честь, стукнув о землю тупыми концами копий.
– Марк Фессий, наш… э-э-э… старейшина, – Юний начал представление с дуумвиров. – А вот наш второй старейшина, Лициний Флор.
Оба магистрата, и широколицый, добродушный с виду, Марк Фессий, и красавчик Лициний Флор, не сговариваясь, наклонили головы.
– Это Тит Фабий, эдил… – Рысь замялся, подбирая точное слово. – Наш главный страж.
Эдил кое-как натянул улыбку на свое длинное, вечно унылое лицо, но она вышла больше похожей на гримасу. Единственный из всех, он был в тоге, давно вышедшей из моды не только в Риме, но и в самых дальних провинциях.
Без затей обозвав квестора еще одним старейшиной, Юний быстро представил военного вождя – Аврелия Фаста. Чуть пошатываясь, тот даже распахнул было объятия, дабы облобызать отпрянувших от него гостей, и Рысь очень вовремя наступил ему на ногу, отвлекая вопросом о местонахождении двух других командиров.
– А, шляются где ни попадя, – расхохотался гастатус постериор. – Хирольд на тренировках, Лумиций, как всегда, проверяет посты.
«И только ты, гнусный пьяница, ничем полезным сегодня не занят», – с усмешкой подумал легат, однако вслух ничего не сказал и даже особых выводов для себя не сделал. Следовало бы, конечно, провести с разошедшимся центурионом вразумляющую беседу, да что толку? Военачальником Аврелий Фаст был вполне достойным, ну а что любил выпить – так об этом все знали. И вообще, гастатус постериор вызывал у Юния симпатию, они даже как-то кутили в одной развеселой компании. Правда, легат был вынужден быстро уйти, не хотел давать пищу слухам, да и время тогда было суровым – зима. Бывают такие люди, которые всем – ну, по крайней мере, многим – нравятся. Легки в общении, незлопамятны, незлобивы, из тех, что называют душа-человек – как раз к таким и относился Аврелий, в отличие, скажем, от своего непосредственного начальника, известного педанта Лумиция Алтуса. Да и Тит Фабий, эдил, тоже не отличался особой приветливостью.