Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии
Шрифт:
Помня о приличиях, Амалия поклонилась старцу. Все, кроме Заряна, последовали ее примеру.
— Доброго вам вечера, старец Андрон, — вежливо сказала Амалия. — Извините, если отвлекаем вас, но нам нужно кое-что узнать, это очень важно, и касается безопасности государства.
— Какое мне дело до безопасности государства? — прокряхтел старец.
— Как же? Если на страну нападут злые люди, то они могут прийти сюда и выгнать вас из вашего жилища.
— Зачем им это делать? Не вижу смысла! Я здесь никому не мешаю.
— Почему вам так кажется? Может, новый царь или царица захотят устроить здесь парк для развлечений. Достаточно недалеко от дворца, холмы,
Старец чуть улыбнулся.
— Как тебя зовут, доченька?
— Амалия.
— Садись, Амалия, прямо напротив моего костра, а твои друзья пусть сядут чуть поодаль, места у моего костра всем не хватит, а ты о чем-то хотела спросить меня.
— Да, старец Андрон, я хотела спросить, — ответила она, опускаясь на колени напротив старца, — не приходили ли к вам люди, которые просили вас оставить ваше отшельничество и пойти в народ с тем, чтобы учить их религии Алина?
Андрон Савинов прищурился и долго внимательно смотрел на нее.
— А тебе не хотелось бы этого?
— Скажем так, это могло бы иметь крайне негативные последствия для всего государства, потому что эти люди не хотят возрождения религии Алина, все, что их интересует, это власть над людьми. Я пока не знаю точно, зачем им это нужно и какие именно цели они преследуют, но это так.
Старец нахмурился и с минуты две молча и задумчиво смотрел на пламя костра. Амалия терпеливо ждала его ответа, стражники, Устинов и Модест тоже вежливо молчали, а вот Зарян пару раз недовольно вздохнул, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Слыша это и видя краем глаза, Амалия хотела встать и отодрать этого царя за ухо, может, такая встряска напомнит ему о правилах приличия! Или он знаком только с правилами этикета при дворе, напрочь забываемых за ненадобностью за пределами дворца? Старец, похоже, не замечал Заряна, хотя вполне мог просто скрывать это. Наконец, он медленно, с расстановкой отчеканивая каждое слово, сказал.
— Ко мне приходили такие люди, но я отказал им по своим причинам. Но скажи мне, Амалия, откуда ты знаешь об их намерениях?
И Амалия, не скрывая, поведала ему о вчерашнем проплаченном митинге перед дворцом, о попытке захвата дворца, о том, чего хотели митингующие.
— Хм! И ты думаешь, что если некие люди заплатили другим людям за участие в митинге, то они обязательно преследовали корыстные цели? Может, они таким образом хотели собрать людей и дать им возможность услышать истинные слова.
— Чьи истинные слова? — не сдавалась Амалия. — Златана Кромина, который, узнав об отъезде царя, пришел во дворец с намерением взять инициативу в свои руки? А скажите мне, старец Андрон, часто ли посещал вас такой глубоковерующий человек, как Златан Кромин? И, если посещал, то рассказывал ли он вам об открытых им двух мастерских по производству тетрадей и книг с заговоренной бумагой? Поясню: чтобы бумага не подвергалась течению времени, на нее накладывается специальное заклятие, тогда та может выглядеть как новая даже спустя тысячу лет. Так может ли противник магии охотно зарабатывать на ней? Я так не думаю.
Старец покачал головой, как бы осуждая действия Кромина.
— О человеке с таким именем я слышал от людей, которые ко мне приходят, я также слышал о нем раньше, но лично его самого я никогда не видел. Мне все называют свои имена. И ты, доченька, не хочешь ли назвать мне свое полное имя?
Амалия спокойно взглянула в его глаза и, не скрываясь, ответила.
— Амалия Розина.
— А вот это имя я не раз слышал, — тихо, почти шепотом произнес старец. — И я ценю то, что ты не побоялась назвать его. Что ж, это заставляет меня верить тебе, но только боюсь, я ничем особо не смогу тебе помочь. Как я уже сказал, ко мне приходили двое и спрашивали: могу ли я взять на себя миссию по возрождению слова Алина, но я сказал, что не могу. И знаешь почему, Амалия? Потому что человека не нужно принуждать к религии. Именно это ее погубило. Священнослужители забыли о том, что религии нужно учить, нужно открывать ее человеку, а не заставлять верить из-под палки. Если бы они предложили мне просто идти по городам и селениям, рассказывая людям о слове Всеблагого и Великого Алина, то я, возможно, помог бы им, но они просили меня вернуть веру в сердца людей. Но что возвращать и кому? Ведь если бы человек по-настоящему верил, то не стал бы отрекаться от религии, а если он не верил, то и отказаться ему ничего не стоило, поверив словам твоего мужа. Скажи, разве я неправ?
— Я думаю, вы правы, старец, — после некоторого молчания сказала Амалия, — и пусть мы с вами по-разному подходим к пониманию проблемы, но мы оба видим один и тот же итог. Спасибо, старец Андрон, вы вселили в мою душу спокойствие.
Отшельник улыбнулся и чуть поклонился Амалии.
— Я прошу прощения за то, что мы нарушили ваш покой, с вашего позволения, мы оставим вас в вашем жилище.
— Спасибо, милая, да хранит тебя Великий и Всеблагой Алин, тебя и твоего будущего ребенка.
— Спасибо вам за добрые слова, — поблагодарила Амалия и тоже поклонилась старцу в знак своей признательности.
Амалия осторожно встала. Не сразу сообразив, что ей нужна помощь, Модест с опозданием подал ей руку. Когда они, наконец, вышли в коридор, Зарян нетерпеливо произнес.
— Скорее бы уже! Зачем мы только вообще сюда заходили!
Он не обращался ни к кому конкретно, но Амалия прекрасно понимала, что это упрек в ее адрес. Вновь ощутив страстное желание отодрать за ухо этого несносного грубияна, смевшего называть себя царем, она вновь подавила в себе эту ярость и никак не отреагировала на слова Заряна. Чем дальше, тем меньше хотелось ей защищать и оберегать этого царя. Но нужно было! Ради сохранения общего мира. Модест стиснул кулаки, а Устинов только покачал головой за спиной царя. Даже такой человек как Устинов это понимает, подметила Амалия, так почему же Зарян не видит очевидного?
К вечеру отряд вернулся в Дамиру. Едва заметив башни столицы, Зарян пониже накинул на голову капюшон, но Амалия, которая ехала по правую руку от царя, вежливо, но очень настоячиво попросила его открыть лицо, объяснив это тем, что жители должны видеть: царь возвращается в город, он снова с ними и им нечего бояться. Недовольно сверкнув в ее сторону глазами, Зарян нехотя подчинился и, едва он въехал в город, как услышал то тут то там раздающиеся привественные возгласы. Люди рады были видеть его, они, действительно, почуствовали себя спокойней, когда увидели, что царь снова с ними.
Однако едва они въехали во внутренний двор дворца, как Амалия сразу заподозрила неладное. Слуги, заметив их, бросали свои дела и неотрывно смотрели в их сторону, да они кланялись царю, но оставались стоять, словно чего-то выжидая. Несколько стражников тоже неотрывно смотрели на них, пока, наконец, секретарь, которую вчера Амалия встретила первой во вдорце, не выбежала на улицу, направляясь прямо к ним.
— Госпожа, госпожа!
Женщина даже не сразу обратила внимание на царя, только когда он нарочито громко откашлялся, напомнив ей о своем присутствиии, она быстро поклонилась ему и вновь повернулась к Амалии.