Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

Шихматова Елена

— В каком смысле?

— В прямом, он жил в этом доме. Два месяца.

— В самом деле?! — Кай искренне удивился. — Но почему? Какое он имеет отношение к нашей семье?

«Нашей, надо же!» — передразнил его про себя Вителлий, но сдержался, так ничего и не ответив вслух, Кай задумчиво протянул.

— Странно, слуги ничего не сказали мне об этом, видимо, не сочли важным обстоятельством.

— Может, вы просто не обратили на это внимание? — несколько ехидным голосом спросил Вителлий, — ведь это он организовал похороны, он со всеми договаривался, да и вам письмо

писал тоже он и, насколько я знаю, это письмо было отправлено еще две недели назад.

— Да, но у меня были дела, я приехал сразу, как только смог. Что касается организации похорон, то я решил, что это простая формальность. Все-таки Руяна была видным человеком в Рувире, поэтому мэрия и занималась ее похоронами. И я только сегодня узнал, что он — заместитель мэра, я думал, это обычный младший служащий, поэтому ему и поручили от лица города отдать дань памяти его почетному жителю.

— Конечно, — Вителлий улыбнулся краешком губ. — Все это простая формальность: и прошение на имя руководства школы в Белмире, на которое почему-то ответ шел так долго, и то, что он писал за госпожу Руяну завещание.

Кай насторожился.

— Мне сказали, прошение было за подписью мэра, кто его писал мне не сообщили.

— Так вот почему так долго, прошение перенаправили вам.

— Конечно, Гедовин ведь моя дочь, а в каком смысле Ингоев писал за Руяну завещание? Я обратил внимание на почерк, что это не ее рука, тогда как же…

— Все заверено нотариусом, Кай, свидетелем был я. Просто госпожа Руяна уже была очень слаба на тот момент, и поэтому просила Данислава.

— Ясно, — уныло протянул Кай, — значит, тогда вы составили только одно завещание?

— Нет, было еще рекомендательное письмо для Марты и ее сына, если вам это интересно.

— Вы знаете, интересно, очень интересно. Марта, когда я ее спросил вчера утром, нужно ли ей рекомендательное письмо, сказала, что да, нужно. Я собирался составить рекомендации вчера вечером, но руки не добрались, столько дел, знаете ли, что ж, теперь я избавлен от лишних забот.

— Марта могла о письме даже не знать. А Данислав, скорее всего, еще просто не успел отдать его ей. Завещание составляли за пару дней до смерти госпожи Руяны, потом ему не до этого было. Но письмо забирал точно он, так как оно было в единичном экземпляре, а завещание в двух, одну копию должны были отдать вам.

— Чтобы я не переделал его, — скрипнул зубами Кай. — вы это хотели сказать? И кто же такое предположил, позвольте поинтересоваться? Нотариус или этот сопляк?

Виттелий со снисхождением посмотрел на него, зато Анна взглянула с явным удивлением и даже презрением: похоже, Каю не по вкусу то завещание, которое оставила теща, и ему трудно сдержать свое недовольство, поэтому господин Томилин выразил его там, где это было абсолютно неуместно, а самое главное, Вителлий даже и не предполагал такого, но в отличие от Анны, зная содержание завещания, понимал, что того не устраивает.

— Нет, Кай, это сказали вы сами. Оставлять одну копию у нотариуса положено по закону. И на вашем месте я был бы благодарен этому молодому человеку за ту помощь и поддержку, которую он оказал госпоже Руяне, причем абсолютно безвозмездно, вы ведь не хуже меня ознакомлены с текстом завещания, не правда ли?

— Конечно, — выдавил из себя Кай. — Сорвалось. Извините.

— Ничего страшного, если только этот разговор останется в пределах этих стен, и упомянутый нами юноша не узнает то, как вы его невежливо назвали.

Внутри Кая все бушевало: этот Вителлий решил из него веревки вить? Нет, молчать он не станет, и с той же Марты обязательно все спросит! То-то она утром даже не напомнила о рекомендательном письме, выходит потому, что оно ей просто было не нужно. Скорее всего, Ингоев передал его вчера до или после поминок.

— Вы, я вижу, тоже ему за что-то благодарны, раз так защищаете.

— Почему нет? Хотя бы за его отношение к госпоже Руяне, ту моральную поддержку, которую он оказал ей. Лично я в последний месяц мог только ненадолго зайти к ней, мне стыдно в этом признаться, но я не мог видеть умирающего человека, это ужасно угнетало, и она чувствовала это, расстраивалась еще больше.

Кай смотрел на него с некоторым удивлением, явно не понимая переживаний Вителлия, но все-таки выдавил из себя.

— Он не узнает.

Кай еще что-то хотел спросить, но услышал шаги, это была Гедовин, которая крайне удивилась гостям, пришедшим зачем-то к ней. Она могла предположить, что ее хочет видеть новая гувернантка, которой отец поручит доставить ее в монастырь или еще хуже, кто-то из ее знакомых или знакомых ее бабушки: они начнут жалеть ее, при этом она не имеет права проявлять свои чувства. Хотя нет, если вспомнить, как вчера отец отреагировал на Дана, это вряд ли, более реально, если он предложит знакомым передать ей их сочувствия, в конечном итоге не сказав ей ни слова или вскользь упомянув. Увидев Вителлия и Анну, Гедовин удивилась: все, что они должны были сказать, было уже сказано на похоронах, тогда зачем они пришли сейчас? Вдвоем?

— Я провожу вас до кабинета Руяны, — вежливо предложил Кай, которому очень не хотелось оставлять дочь наедине с гостями одну, но отказать в просьбе он не мог.

Проводив их до кабинета, он сам закрыл дверь и вернулся в малую гостиную.

— Присядем? — спросил Вителлий.

Анна расположилась на диване, Гедовин заняла стул перед большим круглым столом, а Вителлий сел напротив нее.

— Гедовин, скажу прямо, — начал Вителлий. — Мы знаем, кто такой Драгомир. И сейчас мы хотели бы, чтобы ты точно рассказала: где и как нашла склеп? Что ты там видела? Как ты смогла пробудить Драгомира Дэ Шора?

— Не понимаю, о чем вы! Драгомир — наш дальний родственник.

Вителлий усмехнулся.

— Ну да, и мой тоже! — но тут же сменил тон и почти строго сказал. — Я говорю серьезно, Гедовин. Где ты нашла и как смогла разбудить Драгомира Дэ Шора?

Девочка молчала, опустив глаза, она сосредоточенно разглядывала свои пальцы.

— Видимо ты не понимаешь всей серьезности произошедшего. Драгомир Дэ Шор был одним из самых коварных волшебников в истории, именно он погрузил магию в тысячелетний сон!