Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей
Шрифт:
Что? А как же?..
Не бойся и держись крепче, я сейчас.
Неохотно она отпустила его, и он, перекинув правую ногу через спину, соскользнул вниз. Конечно, Амалия знала, что он может летать, но все равно она невольно ахнула и едва не схватилась за сердце. К этому определенно надо было привыкнуть.
Создав потоки воздуха под собой, Дан сначала упал вниз на достаточное расстояние, чтобы не сбивать полет Сайдары — вдруг его качнет в сторону и он уронит Амалию — а потом поднялся вверх. Сулим, видя это, ошарашенно смотрел на молодого человека, пожалуй, его правда стоит опасаться, его жена была права.
Вспомнил эти места? Здесь есть переправа?
Сулим молчал, он почему-то не решался произнесли что-либо вслух, за что Дан сразу резко осек его.
Что язык проглотил?
Сулим сглотнул и нервно облизнул губы.
Небось
Это, это Гуляй-лес, первая переправа там, где горы. Вторая — дальше по течению реки, вдоль леса, где прерывается дорога из города руин, расстояние между берегами в том месте совсем небольшое, поэтому там перекинут навесной мост.
А что именно из себя представляет первая переправа?
Это перевал, там река течет в тоннеле, а через хребты можно перебраться.
«Сайдара, — обратился Дан к птице на мысленном уровне, — летим к горам, надо проверить. Этот говорит, там есть своеобразная плотина, по которой их люди перебираются в Юрьевский лес».
Сам он поднялся вверх и осторожно спустился на спину Сайдаре, он боялся, как это все пройдет, но все обошлось, птица рокха ни капельки не сбилась с траектории полета. Подлетев к горам, Сайдара поднялся повыше и пролетел над кряжем, который действительно, как плотина накрывал реку.
«Лети на их сторону, — попросил Дан Сайдару, — скинем этого типа и полетим обратно».
Река в этом месте была особенно широка, даже по сравнению с тем местом, где Сайдара и Лада спускались к реке, раза в три больше; внизу под плотиной вода шумела так, что, не смотря на шум крыльев и приличную высоту, все четверо слышали этот шум. Горы располагались только на их стороне, со стороны Союза начиналась песчаная местность. Вблизи переправы находилось небольшое поселение, домов сто, а в центре него маленькая площадь. Сказав Сайдаре пролететь над поселением — пускай видят и боятся — Дан меж тем не мог не обратить внимание на то, что на площади собралось много народу. Что такое они там обсуждали?
«Спустись-ка пониже».
Сайдара сбавил высоту и очень низко пролетел над поселением, все обратили на него внимание, а также на то, что в когтях птица держала одного из их людей. В свою очередь Дан и Амалия с некоторым ужасом смотрели на то, что происходило внизу. В центре площади находилась небольшая платформа, на ней две виселицы с двумя будущими жертвами, которых, судя по всему, вот-вот должны были казнить. Одеты были эти двое — мужчина и женщина средних лет — в лохмотья, даже отдаленно не напоминающие одежду, а сами они выглядели в несколько раз хуже, чем те похищенные отрядом Сулима жители Истмирры. Одного взгляда сверху хватило на то, чтобы сделать такой вывод, а как же они выглядели вблизи?
Мы должны освободить их! — сразу же сказала Амалия, но Дан возразил ей.
Я не могу подвергать тебя опасности.
Но ведь они убьют их!
Тогда я сам спущусь, а вы поднимитесь повыше.
Ладно, — согласилась Амалия.
«Сайдара, когда я скажу, бросай его, а сам с Амалией поднимайся как можно выше, хорошо?»
«Да, господин».
Дан соскользнул вниз, но почти сразу завис в воздухе и, приказав Сайдаре бросить Сулима, подхватил того воздушной рукой. За эту долю секунды Сулим успел завопить так, что половина людей на площади шарахнулась по сторонам, то ли они испугались, что он сейчас упадет на них, то ли подумали, что на них еще что-нибудь обрушится, следом за мужчиной. Издав почти единогласное «ах», все неотрывно смотрели на происходящее в воздухе, как птица поднялась выше, а человек с немыслимыми серебряными волосами, парил в воздухе, перемещался по воздуху, и каким-то образом не давал упасть связанному мужчине. В страхе люди уступили им большую часть площади. Швырнув Сулима на землю, Данислав сам приземлился на помост перед людьми, которых собирались повесить, вблизи они, действительно, выглядели очень скверно, изможденные, израненные, не понятно, как они вообще держались на ногах. Но все-таки как бы ни было жестоко правосудие, Дан понимал, казнь — это мера наказания, за что-то же ее назначили, но вот за что?
Что сделали эти люди?
Все молчали, таращились то на него, то на Сулима, который отчаянно пытался встать, никто не подошел и не помог ему, хотя он узнал нескольких стоящих здесь человек, и его они тоже, наверняка, узнали. Однако никто ничего не делал.
Я спрашиваю еще раз: что сделали эти люди?
На этот раз слабый голос с задних рядов неуверенно произнес.
Это рабы.
Рабы. Да, в Союзе Пяти Мужей были рабы, Дан почувствовал, как холодок пробежал по спине, ведь раньше он просто знал, что есть такая страна, где существует рабство, но оказаться в этом месте непосредственно — это совсем другое. Он словно сейчас осознал значение самого слова «рабы», это даже не люди, они только живые вещи своего хозяина. А он еще возмущался в свое время, что Лиан его держит в качестве раба, а не сотрудника! Ведь на него подчас сваливали столько работы, которую вполне могли и должны были выполнить другие сотрудники, что Дану иногда поспать удавалось всего несколько часов в сутки; при этом если он где-то что-то не успевал проконтролировать, и Лиан узнавал потом, что исчезла часть выделенных средств, пусть даже небольшая, или сданная работа была выполнена не полностью, не в срок, все шишки сыпались на него. Однажды Дан вообще сорвался и сказал, что уходит, увольняется и даже стал писать заявление, но Лиан выхватил и порвал бумагу, заявив, что так просто отказаться от своих ошибок он ему не позволит. Только после того, как лекари сказали, что странный двухдневный сон — это признаки переутомления, Лиан испугался и то, только на недели две. Но что значило это в сравнении с тем, что эти люди не могли выбирать, не могли спорить, да и вообще иметь собственное мнение, они не могли решать за себя; все время обязанные кому-то, они не имели права ни на что, у них были только бесконечные обязанности и обязательства. Их могли избить, унизить, лишить жизни, и никто, никто не мог заступиться за них.
За что вас хотят казнить? — Дан развернулся и задал вопрос двум рабам.
Оба с минуту молчали, то ли не верили, что вопрос адресован именно им, то ли пытались подобрать слова. Наконец, мужчина ответил.
Мы не подчинились воле нашего господина, — едва волоча языком, произнес он.
А именно?
Мы не хотели, чтобы нашу с Линой, — кивнул он в сторону женщины, которая не просто молчала, а покорно склонила голову, когда он начал говорить, — дочь отдали в дом отдыха для господ.
Дан не понял значения его слов, но уловил общий смысл: ничего хорошего в доме отдыха для их дочери, похоже, не было.
Ей всего двенадцать.
Дана невольно передернуло, но его чувства никто из собравшихся на площади не разделял.
Да что с ними говорить?! Это же рабы!
Начиная с того момента, как все увидели гигантскую черную птицу в воздухе, люди так или иначе переговаривались меж собой, сейчас перешептывания переросли в недоуменные реплики: «Да кто это вообще?», «Чего он хочет?», «Почему он слушает простых рабов?» Меж тем по закону осужденным рабам не полагалось давать слово, а тут из их уст лились целые объяснения их проступка, и, похоже, тот, кто спустился с небес, слушал их, слушал и сочувствовал! Некоторые просто не могли перенести такое и, едва Дан заявил всем: «Эти люди невиновны!», запустили в сторону помоста все, что попалось им под руку. Палки с дороги, продукты из сумок, кто-то даже швырнул змею, неизвестно откуда взявшуюся — если только этот кто-то не носил ее у себя за пазухой. Однако стоило любому предмету коснуться невидимой черты вокруг юноши, как все звучно и с большей силой отлетало обратно. Палки били в лицо, продукты попадали в самые неприятные места, а змея удавкой закрутилась вокруг шеи своего отправителя. Почти единогласное «Ах!» сменилось восхищенным восклицанием.
Освободитель! — это произнесла женщина-рабыня, чем еще больше потрясла всех собравшихся на площади.
Выдернув голову из петли — охранник, который находился еще пару минут назад на подмостках, спрыгнул вниз сразу, едва увидел, что кто-то движется с неба в его сторону, и не мог помешать ей сделать это — женщина опустилась на колени и склонила голову перед Даниславом.
О, нет, нет! Не нужно этого! — тут же возразил Дан и, взяв ее за плечи, поднял на ноги.
Белая от страха, потрясенная до глубины души Лина едва не лишилась чувств. Дан непонимающе посмотрел на нее и, пожав плечами, молча развязал веревки на ее руках. Когда он повернулся лицом к людям на площади, то никого не увидел, все в ужасе разбежались, еще когда предметы стали отлетать обратно. Только несколько человек, что попрятались за телеги и прилавки по краям площади, в том числе и Сулим, оставались здесь.