Легенда о Чжаояо. Книга 2
Шрифт:
Ночью я заснула, убаюканная умиротворяющим теплом. Сквозь сон до меня смутно донеслось, как кто-то приблизился. Я хотела открыть глаза – но веки были слишком тяжелы, попыталась встать – но мое тело будто приковало к кровати магией.
Когда рядом сел человек в черном одеянии, я поняла, что пришел Мо Цин. Это успокоило меня, а он нежно погладил мои волосы:
– Чжаояо, в тот день в гробнице меча ты сказала, я могу отдать все ради тебя потому, что у меня ничего нет.
Ох, это и правда мои слова… Выходит, он сильно обиделся, раз до сих пор помнит их.
Мо Цин
– Тогда я хотел возразить, вот только в то время у меня действительно ничего не было. А теперь…
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. В этом легком прикосновении неуловимо ощущалась горечь.
– Теперь у меня есть все. И я готов отдать это все ради тебя.
Что он имеет в виду? Я попробовала открыть глаза, но не смогла. Хотела остановить его – не получилось даже пошевелиться. Он уходил, а мое тело не подчинялось мне. Беспомощно лежа в кровати, я остро ощущала, как уходит время. Однако заклятье, сковавшее мое тело, не поддавалось.
Конечно, его наложил Мо Цин. Теперь, когда он пробудил силу внутреннего демона, никто в этом мире больше ему не соперник. И мне тоже не снять его заклинание, до тех пор пока… до тех пор пока он не исчезнет.
Когда наступил рассвет, кто-то вошел в мои покои. Увидев, что я еще в кровати, человек сразу же вышел.
Нет… Не дайте ему… Не оставляйте его с этим жестоким выбором один на один. Всю жизнь ему пришлось нести на плечах слишком тяжелое бремя. Нельзя, чтобы болезненное прошлое вновь довлело над ним и он умер в одиночестве. Я была готова пойти с ним, почему он не спросил меня?! Я была готова пойти с ним!
Сосредоточив всю духовную силу, я наконец сумела открыть глаза. Меня окружали темнота и пустота. Не раздумывая ни мгновения, я немедленно перенеслась в родные земли.
В огромной пещере свет горел, как днем: печать на дне ямы почти восстановилась. В этом ослепительном сиянии, готовясь принести себя в жертву, стоял привлекательный черноволосый мужчина в таком же черном одеянии и с длинным мечом в руках. Как только мои ноги коснулись земли, в небо взметнулся новый столб света, окутав его фигуру, и я бесстрашно бросилась навстречу.
Невыносимая боль чуть не разорвала мое тело на части. Изо всех сил подавляя ее, я отыскала Мо Цина и схватила его за ворот одеяния. Он открыл глаза и посмотрел на меня, не веря тому, что видит.
– Что ты тут делаешь? Возвращайся!
Мо Цин со злостью махнул рукой, отталкивая меня, но я мертвой хваткой вцепилась ему в шею, терпя сильнейшую боль.
– Не приказывай мне! Не принимай решения в одиночку! Я знаю, что для меня лучше!
И сделаю выбор сама. В этом мире есть много того, что важнее любви, но я не сомневалась, что по-настоящему сильная любовь важнее самой жизни. И мне повезло познать такую.
– В Загробное царство, к реке забвения – где бы ты ни был, я последую за тобой.
«Вместо жизни в одиночестве я предпочту смерть с тобой».
У Мо Цина перехватило дыхание, и он перестал отталкивать меня.
– Лу Чжаояо, встретить тебя в этой жизни – самое большое счастье
Надо же, даже перед лицом смерти мы все еще считали себя самыми счастливыми на свете.
В страшной агонии мое сознание разлетелось на множество осколков, но я по-прежнему ощущала тепло его руки. И это тепло никогда не исчезнет, никогда…
Глава 18. Возвращение в сумерках
На что похожа смерть? Перед смертью люди строят множество догадок, но, когда момент настает, все чувства и переживания исчезают и этот вопрос теряет смысл.
Для меня и Мо Цина печать Повелителя демонов была подобна смерти. Я больше не чувствовала ни существования печати, ни существования Мо Цина, ни даже своего собственного существования. Я решила умереть, чтобы быть с Мо Цином, а умерев, оказалась в пустоте. Не знаю, чувствовал ли он мое присутствие. Тем не менее я не пожалела, что бросилась вместе с ним в этот столб света. Даже если мое присутствие согрело его лишь в самый последний миг, это стоило того.
Сколько времени продлилось небытие, мне было неизвестно, но внезапно до меня донеслись обрывки каких-то звуков. Они напоминали сутры. Иногда звуки раздавались близко, иногда далеко, иногда затихали, а потом слышались громче. Не знаю, сколько раз я их услышала, но постепенно начала чувствовать собственное сердцебиение… пока наконец под монотонное чтение сутр не открыла глаза.
Все ощущения постепенно возвращались ко мне, и вскоре я поняла, что лежу в чьих-то объятиях. Я слышала лишь медленное биение чьего-то сердца рядом. Это был Мо Цин.
Все вокруг озарял ослепительно-белый свет. В объятиях Мо Цина я парила внутри печати. Даже не представляю, сколько лет он уже держит меня вот так. Хотя это не так уж и важно.
Мо Цин спал, он все еще был погружен в небытие. Что ж, видимо, я проснулась слишком рано, раз в этом мире он еще не пробудился. Зарывшись в его объятия и найдя позу поудобнее, я крепко прижалась к нему и с закрытыми глазами продолжила слушать сутры, паря в волнах белого света.
Однажды звуки сутр стали особенно громкими. Сердцебиение Мо Цина все усиливалось, пока не разбудило меня. После долгого бездействия моему мозгу потребовалось много времени, чтобы понять, что означал стук его сердца. Я подняла голову и увидела, как подрагивают его пушистые ресницы, покрытые инеем. Когда он распахнул глаза, черные, как ночное небо, в его зрачках появилось мое отражение. Я открыла рот, но из-за долгого молчания умудрилась забыть, как это – говорить.
Глядя на меня, Мо Цин слегка сжал руки:
– Я заберу тебя… отсюда.
Его голос был очень хриплым. Как только он затих, нас словно окружило бесцветное стекло и тут же начало трескаться. Когда оно разлетелось вдребезги, грохот оглушил меня. В то же время пение сутр становилось все отчетливее. Послышался резкий и ясный звук, а затем белый мир рухнул.
Едва воздух вокруг начал сдавливать мое тело, Мо Цин укрыл меня в своих объятиях. Не отпуская меня, он внезапно вскочил и пробился сквозь последний тонкий слой света. В одно мгновение тепло солнца и прохладный ветерок окутали меня.