Легенда о Льюке
Шрифт:
Небо окрасилось в вечерние тона. Действительно, вскоре появились выдры. Они держали путь вверх по течению. Их капитан, крупный и жилистый, вытянул вперед лапы, приветствуя хозяев лагеря:
— Добрый вечер вам, друзья. Неужто этот фруктовый салат — с земляникой? Выглядит очень аппетитно!
Лог-а-Лог улыбнулся проголодавшимся выдрам, приглашая их к столу:
— Добро пожаловать, друг! Мы с тобой не встречались раньше?
Присев на свой толстый широкий хвост, предводитель выдр ответил:
— Может быть, наши пути и пересекались раз или два. Я Тунгро. Наше племя живет в большой норе,
Фурмо кивнул:
— Да-да, Тунгро. Я слышал о тебе. А что привело вас в эти места?
Тут подошла Тримп и подала Тунгро еду. Он поблагодарил. Тунгро держался свободно и естественно, и все же у Фурмо возникло подозрение, что ой что-то скрывает или недоговаривает.
— О, ничего особенного! — наконец ответил Тунгро. — Просто хотим посмотреть, что там, по другую сторону холма. Кстати, не встречал ли сегодня кто-нибудь из вас такую старую, оборванную выдру?
Лог-а-Лог кинул камешек в ручей и долго задумчиво разглядывал круги на воде, прежде чем ответить:
— Нет, приятель. А почему ты спрашиваешь?
Тунгро не ответил. Он доел, сделал знак своей команде и вежливо наклонил голову:
— Спасибо за угощение, друзья. Да сопутствует вам удача! Да, кстати! Если вы все же столкнетесь с тем стариком, о котором я говорил, передайте ему, что он может вернуться в племя, если только оставит прежние привычки.
И Тунгро вручил Фурмо кольцо для хвоста, какие обычно носят выдры:
— Отдай ему это и скажи, что вы мои друзья. Прощайте.
Без единого всплеска выдры соскользнули в воду и уплыли. Мартин и Гонфф сели рядом с Фурмо, и Мышеплут озадаченно присвистнул:
— Фью! Недолго же они погостили! Что-то тут не так, как ты думаешь, Фурмо?
Лог-а-Лог ответил осторожно:
— Простите, если я не расскажу вам всей истории, потому что во многом я сам не уверен. Да, я слыхал о Тунгро и о его брате Фолгриме. Оба — настоящие воины. Говорили, впрочем, что Фолгрим был неистовее и неукротимее брата в бою, хотя и меньше его. Ну вот, когда умер их старый отец, они стали вместе управлять племенем. Однажды зимой на них напали хищники, но с выдрами, как известно, шутки плохи. Они задали хищникам хорошую трепку и выгнали. И Тунгро решил, что этого достаточно. Тунгро, но не Фолгрим. Тот пустился в погоню за врагом. Фолгрим возвратился домой только через полгода. Рассказывают, что враги заманили его в ловушку и взяли в плен. Он вернулся изголодавшимся, избитым и измученным. Вид его был ужасен: израненный, покалеченный, без глаза. Рассудок тоже помутился. Фолгрим так никогда и не стал прежним. Я слыхал от путешественников, что, вернувшись, он стал вести себя столь странным и неподобающим образом, что Тунгро несколько раз изгонял его из племени, но тот всякий раз возвращался, и Тунгро прощал его и принимал обратно. Что ж, трудно ведь взять и прогнать навсегда родного брата, даже если у него неладно с головой. Ведь верно?
Мартин не смог не согласиться:
— Ты прав. Кровь — не вода. А что это он велел тебе передать своему брату?
Лог-а-Лог достал кольцо, сработанное из позвонка какой-то крупной рыбы:
— Правда, красивое? Надеюсь все же, что Фолгрима мы не встретим.
Больше о Фолгриме, брате Тунгро, не говорили. Каждый,
Утро выдалось сырое, туманное, небо заволокло грязно-серыми тучами, моросил дождик. Плот медленно плыл по рябой от дождевых капель воде. Тримп и Чаггер укрылись под навесом, который землеройки соорудили из единственного паруса. Ежиха с жалостью смотрела на остальных: усы у всех обвисли, мех намок и висел сосульками, лапы соскальзывали с мокрых весел. К полудню ничего не изменилось: дождь продолжал моросить. Гребцы смотрели на своего командира умоляющими глазами. Лог-а-Лог, отерев капли дождя, застилавшие ему глаза, высматривал подходящее место для лагеря на том же берегу, где они останавливались накануне. Наконец он крикнул:
— Сюда, друзья! Тут, похоже, есть пещера.
Навес натянули у входа, под ним сложили мешки с провизией, чтобы сохранить продовольствие сухим. Все сбились в кучу в небольшой пещере. На Чаггера надели плащ с капюшоном. Тримп соорудила его из пустого мешка из-под яблок. Ежиха опекала бельчонка, как наседка, и все же Чаггер ухитрился улизнуть и отправился обследовать окрестности. Куда опять подевался этот чертенок?! Высунувшись из укрытия, Тримп сразу увидела беглеца. Чаггер карабкался по скалам и уже добрался до самой высокой точки берега. Обернувшись, он состроил Тримп милую гримаску и помахал лапкой:
— Не волнуйся за Чагга! Чагг пошел сражаться с лебедями!
И, размахивая веточкой ясеня, шалун скрылся из виду. Оскальзываясь на мокрых камнях, Тримп полезла вверх за ним.
Не успел Мартин развести небольшой костерок, как вдруг услышал сверху взволнованный голос Тримп:
— Помогите! Скорее!
Схватившись за меч, Мартин бросился на помощь, опередив землероек. Мартин, Гонфф и Фурмо, страхуя друг друга, быстро взобрались на скалу. За ними следовали Динни и землеройки.
Тримп припала к земле, укрыв собою Чаггера.
— Сюда, Мартин! Помогите ему!
Две водяные крысы издевались над каким-то несчастным созданием. Сквозь пелену дождя Мартин попытался разглядеть жертву. Это был старик-выдра, хромой, в рваном плаще, сгорбленный. Крысы хлестали его ивовыми ветками, пинали, плевались:
— Шевелись, старая развалина, привяжем камни к твоим лапам и пустим тебя по течению малой скоростью. Давай, безмозглый идиот!
Мартин вынул меч и рванулся было вперед. Но Лог-а-Лог удержал его, твердо положив ему лапу на плечо:
— Стой, Воитель, не вмешивайся. Это Фолгрим сражается с врагами.
Гонфф кивком указал на двух крыс, которые все еще не замечали их:
— Сражается, говоришь? По-моему, это называется каким-то другим словом.
Лог-а-Лог мрачно покачал головой и негромко приказал своим землеройкам:
— Уведите Тримп и малыша обратно в пещеру — нечего им на это смотреть. А ты, Мартин, постарайся не шуметь. Затаись и наблюдай. Ты тоже, Гонфф.
Одна из крыс сильно пнула задней лапой хромого старика, и тот тяжело рухнул. Обе крысы принялись изо всех сил хлестать несчастного. Он умолял: