Легенда о перекати-поле

Семененко Павел

— Хорошо! — Пан хлопнул в ладоши. — Хорошо. Ты мне должен пятьдесят штук. Денег у тебя нет. Значит, мы поступим так. У твоего отца десять пальцев на руках — каждый я оцениваю в пять кусков. Тони! — Пан махнул подручному.

— Вот ваши деньги! — я вынул из кармана пачку купюр, перемотанную бечёвкой, и бросил её на стол. — А теперь отпустите нас. Я вам больше ничего не должен.

— Ты ведь говорил, что у тебя нет ни цента… — Пан прищурился, склонив голову на плечо. — Парни, закатайте эту крысу в бочку

и бросьте в болото…

— Хорошо! — Пан хлопнул в ладоши. — Хорошо. Ты мне должен пятьдесят штук. Денег у тебя нет. Значит, мы поступим так. У твоего отца десять пальцев на руках — каждый я оцениваю в пять кусков. Тони! — Пан махнул подручному.

Я пережил ситуацию от начала до конца, еще раз вкусив горький плод давно минувшего горя. Затем были годы долгой и кропотливой работы на полумёртвой сахарной плантации, жена Мэгги, пятеро сыновей и две дочери. Я уловил в исходе чью-то мудрую волю. Всё произошло так, как должно было быть. Палёный виски мог бы отравить кучу народа, но пошёл на дно, а я получил по заслугам. Я лежал на кровати и два моих сына и внук сидели рядом, когда я испустил дух. Мою жизнь направили в нужных ситуациях чьи-то мудрые действия. Но чьи?

— Ты где? Ты где? Ты где?

— Да здесь я! — закричал я, надрывая голос.

И уже знакомая тьма — она взорвалась передо мной. Какое-то время я просто барахтался в ней, но потом заметил свечение. Я попытался подобраться к нему, но оно двигалось вместе со мной. Я предпринял ещё несколько неудачных попыток, прежде чем понял — свечусь я сам.

Когда-то я был датским сказочником, и я видел сон. Высокие-высокие деревья, с футбольное поле толщиной. Они высились повсюду вокруг, насквозь пронизывая курчавые облака на безумно голубом небе. Кроны их терялись высоко-высоко, там, где рождается солнечный свет. Я летел меж этих деревьев, глядя на сочно зелёные поля, блестящие голубые реки. Только вспомнив этот сон, я осознал, что лечу. Петляя меж кряжистых великанов, я увидел в одном из них дупло. Спустился вниз и приземлился возле небольшой деревянной беседки. Она была воздвигнута на обнесённой заборчиком площадке, вырубленной прямо в стволе дерева. Дупло оказалось настолько огромным, что внутри его росли деревья и кустарники.

Мне навстречу вышла Она. Я сразу её узнал. Даже не узнал, а встретил снова. В ней было что-то от Саши, от Сьюзи, от Стива, от Михеля и Квао, от возлюбленной койота и от пещеры монаха Римпоче, от Луны и от Солнца, в ней было помаленьку всего, что я любил, и это помаленьку было целым.

— Я знаю тебя, — сказал я. — Просто не могу вспомнить… Кто ты?

Она рассмеялась, заключив меня в объятия. Тёплый ветерок сорвал лепестки сакуры и закружил их вокруг нас. Мне сделалось легко, как бывает, когда осознаешь мгновение счастья, переполняющего тебя.

— Почему ты молчишь? — спросил я, вдыхая запах её искрящихся на солнце золотых волос. — Я так долго шёл сквозь все свои жизни, и, получается, я шёл к тебе…

— Ты знаешь, — с улыбкой промолвила она, склонив голову на бок.

— Знать бы, кто я на самом деле, — ответил я. — Помнишь то место? В прошлый раз мы качались вон на той ветке, глядя вниз. Как же это было…

Она рассмеялась, схватила меня за руку и мы с лёгкостью вспорхнули на край могучей древесной лапы. Мягкая хвоя окутала нас, словно бы мы расселись на перине.

— Я расскажу тебе то, что рассказывала каждый раз, когда ты приходил сюда, — сказала она, обнимая меня. — Я та, кого ты любил, будучи собой единым и по отдельности. Я та, кто любил тебя единого в своём разнообразии. Я та, кто рожал тебе детей и зачинал их в тебе. Я твоя мать и твоё дитя. Я та, кто верила в тебя, и в кого верил ты. Я то, что каждый раз побуждало тебя повернуться к тьме спиной и идти ко мне. Я та, которая всегда звала тебя, безмолвно и во весь голос. Я та, кто не оставлял тебя ни на мгновение и разделял с тобой все радости и горести твоего пути к свету.

Она говорила, и голос её звучал чарующе, словно музыка. Он менялся, он не был монотонным, он лился и журчал и шелестел.

— Ты уходил от меня много раз, чтобы вернуться вновь, но уже не таким, каким ушел.

Мы просто сидели и смотрели на дивные окрестности с высоты. Мне подумалось, что не хватает птиц — и мимо пронёсся сказочного вида небожитель с играющим на солнце оперением. Это существо не было похоже ни на что, когда-либо виденное мной. Внизу, в долине расцветали дивные цветы, разноцветными озёрами они переливались с одного края долины на другой, наполняя воздух чудесным ароматом. И я вдруг осознал, что я — дома.

Перед мысленным взором проплывали улыбающиеся лица Слюнтяя Питти, кэпа Мюррея, Пана-Тадеуша — их тень появлялась в нужный момент лишь для того, чтобы подсказать, с какой стороны свет. Они радовались, потому что указали верное направление. И я дошёл.

Её смех превратился в свет, в котором мы растворились без остатка. Не было ни слов, ни мыслей. Вечность превращалась в секунду, и секунда тянулась целую вечность. Я всё понимал, я всё знал, я смотрел на себя из себя же. И я всегда знал — кто Я на самом деле…

Я рассмеялся от того, что решил сделать и мой смех превратился в крик ликования:

— Уа-а-а!!!

— Девочка! У вас девочка! — принимавший роды врач ловким выверенным движением подхватил ребёнка и поднёс его к вспотевшей от натуги матери.

Перекати-поле докатилось до края света и вернулось к началу пути, чтобы пройти его вновь, но уже другой дорогой…

Всем ныне идущим посвящается…

Павел Семененко © 2011