Легенда о проклятом воине
Шрифт:
В душе потеплело от его слов. Я расслабилась в его объятиях, впитывая его тепло.
— Жаник, расскажи, что было вчера. Я помню обрывками, и мало что понимаю.
Помолчал немного, что–то обдумывая. И заговорил:
— Мы вчера немного пообщались в узком мужском кругу. Выпили. А потом наш общий хороший друг внезапно рассвирепел, принял свою боевую ипостась и понёсся к порталу. По пути мы с Лунем узнали, что вас кто–то обижает. Дверь в твою комнату оказалась закрыта, но это не стало проблемой…
— Я что–то помню такое…
— А как в своей боевой ипостаси Кирмегетта по комнате
— Он правду говорит. Я так и не смогла освоить обратный процесс. Могу сдерживать силу, пользоваться ею…
Я поджала губы. Потому что вспомнила, за что я так рассердилась на лессканского молодого короля.
— Он хотел… Он сначала Ранитиэль домогался, а потом, когда она сознание потеряла — меня! А для меня это хуже смерти! А как там Ранитиэль?..
— Вот оно что… — стиснул меня, с рычащим вздохом, о чём–то задумавшись. — С Ранитиэль всё в порядке. Лео хоть и пьян был, но лечить он может, по–моему, в любом состоянии… Она сегодня зайдёт. Вы подружились?
— Скорее, сроднились по несчастью, — я смущённо улыбнулась, опуская глаза. — А что было потом?
— Потом ты перестала гореть и потеряла сознание. Дальше — портал, и я попросил перенести нас сюда. Кирмегетт тот ещё… — он скрипнул зубами. — Из него и король–то не очень вышел. Его больше заботят личные удовольствия, чем судьба Лесскана. Карточные долги, выпивка, разгул месяцами напролёт. Вчерашняя история была последней каплей после того, как вскрылась история с Ранитиэль. Ему и так грозит ссылка или тюрьма с отлучением от рода. Не могу сказать, что не рад этому. Совет Лесскана не справляется со своими прямыми обязанностями. Отец хочет поменять преемника.
— На тебя?!
— Больше у него наследников нет.
— И ты согласишься?
— Если потребуется. Я знаю, что не это тебе обещал, когда звал замуж. Но отпустить я тебя уже не смогу. Официальная помолвка состоится во дворце Лесск, через неделю. Всё то же самое, что и в Весигаре. Только, надеюсь, в этот раз ты дашь положительный ответ, и — мне.
— Так быстро?
— Кати, родная, любимая, — это не шутки! Помолвка — это не только красивые слова и родовое колечко на пальце, это ещё и закон. За возлюбленных и любовниц, уведённых у любого члена королевской династии, полагается, максимум, разговор «меч на меч». А за невест и жён — тюрьма или ссылка.
— А если они сами разрывают помолвку? Не уходя ни к кому?
— Такое бывает редко. Но это уже личное дело каждой пары.
— Мне страшно, Жан. Для меня это большой шаг, — я задумчиво гладила его руку.
Колец он не носил, но я совершенно точно знала, что родовое кольцо Лесск существует в обоих вариантах — мужском и женском. И оба видела в книге.
— Ты вчера не опалила меня огнём, родная. А это означает одно, в любом случае, — свой выбор ты уже давно сделала. И ты можешь теперь хоть тысячу раз повторить, что ненавидишь меня, — я уже не поверю.
«Драккери выбирают один раз и на всю жизнь. Сердцем», — вспомнилось мне. Похоже, он об этом знал.
— Я ненавижу, когда тебя долго нет… — тихо прошептала я, пытаясь оправдаться.
— Почему?
— Потому что… Потому что ненавижу.
— А я надеялся, потому что любишь меня…
Сердце бухнулось в грудную клетку, словно застигнутое врасплох. В этом я даже себе не признавалась!
— Не дави на меня… Я с тобой — разве этого мало? — мне стало неловко. Выбралась из кольца его рук, отодвигаясь на другой конец дивана, подтягивая колени к подбородку. Рубашку пришлось натянуть на бедра пониже. И всё равно она была сильно выше колен! Он молчал, не двигаясь с места и наблюдая за мной. Неловкая пауза затягивалась.
— Ты была когда–нибудь в Лесскане? Погода хорошая, мы могли бы прогуляться.
— Не была. Только… — я выразительно окинула взглядом его белую рубашку на себе, подарив недоуменный взгляд.
— Заодно и по магазинам пройдёмся. А с одеждой что–нибудь придумаем.
Нервно глажу голени. Что теперь будет со мной? Наверху я видела только одну спальню. Где я буду жить?
Он неспешно встал и куда–то вышел, оставив меня наедине со своими мыслями. А за окном тихо падал снег, в камине потрескивал огонь, даря ощущение уюта. В душе странным образом сочетались волнение и нехватка чего–то непонятного. Слышу мягкие шаги — я всегда поражалась, насколько тихой и мягкой походкой может обладать человек с такими немаленькими габаритами!
В руках у него был тонкий плед, который он просто положил рядом со мной. От камина было тепло, и я давно согрелась, ещё сидя в объятиях сероглазого воина. Но от пледа отказываться не стала — я не привыкла сидеть дома почти раздетой рядом с мужчиной. Это навевало неприятные ассоциации. С пледом стало гораздо комфортнее. Но самое главное — он сел не рядом, а опять в своё кресло! Расстроилась неожиданно сама для себя… И так же пришло осознание, чего конкретно мне не хватает — его тепла рядом. Остро.
Мы внимательно смотрели друг на друга. Я — настороженно, растерянно, упрямо. Он — чуть улыбаясь, азартно, но с нежностью. А затем игриво наклонил голову вбок, не отрывая взгляда. Да он заигрывал со мной! Я улыбнулась, демонстративно отвернувшись к окну. Каких усилий мне стоило, чтобы не посмотреть на него! Но я держалась, всё ещё чувствуя его взгляд на себе. Падает снежок — крупными хлопьями уже, а за окном виднеются дома. Интересно, а какой он — Лесскан?.. Тихая усмешка в полной тишине, разрываемой только треском поленьев. Он пересел сам. Но только пересел, не предпринимая больше никаких дальнейших действий. Сидела и я. Такая странная игра выходила, — но мне это нравилось! Нравилось, что меня воспринимают как человека, а не как живую куклу, — на равных! Не унижая, заботясь, оберегая.
На своей шее я ощутила тёплое дуновение, чуть всколыхнувшее подсохшие пряди волос. Вздрогнула, замерла, цепляясь взглядом за оконный пейзаж. А сердце бьётся сильнее, чаще — тук–тук, тук–тук…
Одно из поленьев в камине треснуло слишком громко, и снова тишина. И снова — напряжённое молчание. Только сдерживаю улыбку.
Обречённый вздох позади, он не выдерживает и притягивает меня к себе. А я и не сопротивляюсь, наслаждаясь его касаниями, едва не мурлыча.
— Проиграл! — счастливо произнесла я, с удовольствием опять устраиваясь в его объятиях.