Легенда о проклятом воине

Смолина Екатерина

***

Мне снилось море. Я никогда его не видела, но точно знала, что это — именно море. Тихие волны накатывали одна за другой на песчаный пляж. Под моими локтями — деревянные перила пирса, солнце невысоко, и почти не жарко. Такое спокойное, благоденственное место. Несколько кустиков экзотических цветов разбросаны вдоль всего побережья, и высокие стройные деревья утопают острыми макушками в облаках. Шум прибрежных волн, крики чаек, лёгкий ветер,

треплющий волосы. Так хорошо.

— Нравится? — донёсся совсем рядом знакомый бархатистый голос. Словно кот мурлыкнул.

Рядом на перила опустились мужские сильные руки с аристократичными длинными пальцами. Светлые волосы развеваются на ветру, колышется ворот полурасстёгнутой голубой рубашки — совсем в тон насмешливым льдинкам глаз.

— Я никогда не была в подобном месте. Но мне и правда очень нравится.

— А ты не хотела соглашаться, — он тепло улыбнулся, сощурившись от порыва ветра, и задумчиво посмотрел на горизонт.

— О чём ты хотел поговорить? Ты ведь не просто так всё это затеял.

— Почему бы и нет? — Леонелль достал бутылку вина откуда–то снизу и жестом пригласил присоединиться.

Позади пирса была беседка с плетёной мебелью внутри. Подушки, тонкие пледы. Прозрачные изящные бокалы на тонкой ножке. И корзинка с фруктами посередине. Романтично!..

Я улыбнулась, пряча взгляд.

— У меня ведь нет выбора? Ты забыл его мне предоставить в этот раз.

— Хасси, это всего лишь сон. Просто маленький уголок свободы, в котором есть счастье и для меня.

— И тебя устраивает такое краденое счастье?

Он печально улыбнулся, не поворачивая ко мне лица.

— Главное, что оно пока устраивает тебя, sharish. Ты ведь хотела быть со мной. Сомневалась, но хотела!.. Я не буду спрашивать, почему ты сделала такой выбор. Это не изменит ни моих чувств к тебе, ни твоих к нему. Иногда мне кажется, что это я проклят. Вот только за что, и кого за это убить — не знаю.

— Лео… Всё хотела спросить.

Внимательный взгляд на его красивом лице.

— Вокруг тебя столько красивых женщин. Почему я?

Уголки губ дрогнули в тёплой улыбке. На мгновение вернулся тот Лео, которого видела, наверное, только я. Тёплый, заботливый… Лучше и не вспоминать.

— Хасси, а почему Жан?

Я задумалась.

— Потому что рядом с ним становится тепло внутри. Это сложно объяснить.

— Почему же? Это просто. Всё очень просто, — он взял мою ладонь и потянул за собой в беседку. — Ты любишь, и это не требует доказательств. Знаешь, магия разума, иллюзии, чтение мыслей и прочие вещи, которых так боятся при виде меня… Всё это ерунда.

Мы пришли к беседке, он усадил меня за столик, подоткнул плед. Разлил вино по бокалам и подал мой, зажав ножку пальцами на раскрытой ладони.

— Единственное, что имеет значение — это тот самый вопрос, который ты мне задала сегодня: «да» или «нет». Жизнь проходит в томительном ожидании ответа, который страшно услышать.

Напиток мерцал и пел под дуновением ветра, согреваемый теплом моих рук. От этого его аромат казался насыщеннее, и раскрывался по–новому. Магнетическое обаяние Лео, его взгляды, которые я ловила на себе, – всё это настораживало. Но в глубине души вдруг словно крылья распустились от того, что я больше не чувствовала себя перед ним виноватой. И это понемногу расковывало, стирало ту неприступную стену, что выросла между нами в одно мгновение. Такая вот завораживающая магия.

Я отпила немного терпкого, тягучего вина. Мыслей в голове не было совсем — только бархатистый мягкий голос Лео, и шум прибоя, перемежающийся с криками морских чаек. Ветер по–прежнему треплет виски. Я сомкнула веки, наслаждаясь уютной атмосферой. Откуда–то доносилась нежная мелодия, словно её напевал сам ветер. Нежное касание на моей щеке, и не менее ласковый поцелуй заставили вздрогнуть, оттолкнуться, распахнуть глаза!..

Виноватый взгляд сапфировых глаз, и тут же вороватая кошачья улыбка.

— Прости, мне казалось, тебе это понравится...

Я вскочила, отбрасывая плед в сторону, и побежала к песчаной косе. Паника, возмущение, гнев и тревога били крупной дрожью! Нельзя, так нельзя!.. Мир гаснет, стирается море, песок… Знакомая пустота без времени и пространства.

Картинка меняется.

Большой светлый дом, обставленный так, словно это моих рук дело: каждая вещь не могла выглядеть или стоять лучше! Детский смех, эхом отражающийся от стен комнаты. Мне навстречу выбегает маленькая белокурая девочка, и сердце сжимается от радости и тоски!

— Мама!.. Я орешек нашла, смотри, какой большой и красивый! — голубоглазое чудо протягивает мне свою находку, а я приседаю рядом с ней на корточки, заглядывая в такие знакомые, но ещё по–детски восторженные глазищи.

— Мамочка, ты плачешь? — девочка тянет к моему лицу свою ручку, вытирая мокрый безмолвный ручеёк. — Не плачь! Мы тебя любим и никому в обиду не дадим!..

Тёплые ручонки обвивают мою шею. А я чувствую её запах, и светлые мягкие волосы щекочут моё лицо. Целую её ладошки, милое личико… И просыпаюсь. От собственного стона!..

Подушка, мокрая от слёз, встревоженное мужественное лицо во взлохмаченном водопаде тёмных волос. Успокаивающий шёпот, поглаживание щеки пальцем. Обвиваю его руками — рывком, с облегчением вцепляюсь, как в спасательный круг. Он не требует ничего объяснить, он всё понимает и так. Осторожно прижимает к себе, гладит, как маленькую. А я реву и реву, повторяя одно: «Жестоко, это так жестоко!..» Потому что знаю, что никогда не увижу эту девочку наяву. Выбрав иной путь, у меня больше нет права думать об этом. И со стороны Леонелля было невероятно жестоко и цинично напомнить мне о том, что я теряю.