Легенда о седьмой деве
Шрифт:
Джо сидел на полке вместе с собакой, которую подобрал неделю назад, когда она умирала от голода. Собака только-только начала выздоравливать и не отходила от Джо ни на шаг. Брат делился с ней едой и с тех пор, как нашел ее, был просто счастлив. Но сейчас он беспокойно ерзал. Я помню, как Джо нервничал в прошлом году, и знала, что он сейчас думает о бедных перепуганных птицах, которые взмывали вверх — и падали на землю замертво. Тогда, в прошлом году, Джо стучал кулаком по столу, когда говорил об этом.
— Я думаю о раненых птицах, — говорил брат. — Если птица
— Джо, будь благоразумен. Что толку думать о том, что ты не в силах изменить? — возражала я.
Он соглашался, но не выходил из дома — просто сидел на своей постели с собакой, которую назвал Голубком, потому что нашел пса в тот день, когда голубь, которому он вылечил лапку, улетел. Так что пес сменил голубя.
Я очень тревожилась за Джо, видя, как он сердится, и узнавала в нем свои черты. Признаться, я никогда не могла предугадать, что он может натворить. Я часто говорила брату, как ему повезло, что он может бродить по округе в поисках больных животных; большинство мальчиков его возраста работали на шахте Феддера. Люди не понимали, почему Джо не идет работать туда. Но я знала, что бабушка разделяет мои амбиции по поводу брата — по поводу нас обоих, — и пока нам всем хватало еды, мы оставались свободными. Таким образом, она давала понять людям, что ее внуки — особенные.
Бабушка знала, что я беспокоюсь о Джо, поэтому предложила пойти с ней в лес собирать травы. Я была рада вырваться из дому.
— Ты не должна пугаться, девочка моя, — сказала бабушка. — Это его судьба. Он всегда будет переживать, если страдают животные.
— Бабушка, я хочу… я хотела бы, чтобы Джо стал врачом и лечил людей. Дорого будет стоить выучить его на врача?
— Ты думаешь, он этого хочет, дорогая?
— Ему же нравится всех лечить. Так пусть занимается лечением людей. Он будет получать за это деньги, и люди будут его уважать.
— Может, ему не так важно, что подумают люди, как тебе, Керенза.
— Но это должно бытьважно для него!
— Ну, если ему суждено, то так и будет.
— Ты же говорила, что на «суждено» нельзя надеяться, что люди сами создают свое будущее!
— Да, каждый создает свое будущее собственными руками. И ему решать, кем он станет в будущем. А ты должна решить, кем будешь ты сама.
— Джо целыми днями проводит со своими животными.
— Оставь его в покое, — сказала бабушка. — Он выстроит свою жизнь так, как сам захочет.
Но я не собиралась оставлять Джо в покое! Я намеревалась сделать так, чтобы он понял, что нужно вырваться из тех низов, где мы родились. Мы все — бабушка, Джо и я — были достойны лучшей доли. Я не могла понять, как бабушка не видит этого, как она может довольствоваться тем, что имеет.
Сбор трав всегда меня успокаивал. Бабушка объясняла, куда нужно идти, чтобы найти то, что мы ищем; потом рассказывала, какими лечебными свойствами обладает каждое растение. Но в тот день мы время от времени слышали далекие выстрелы. Когда мы устали, бабушка предложила сесть под деревом и отдохнуть. Я уговорила ее рассказать мне о прошлом. Когда она рассказывала, я, словно завороженная, представляла все, о чем она говорила. Мне казалось, что бабушка — это я и что именно меня очаровал молодой шахтер Педро Би, который так сильно отличался от всех. Он, бывало, пел ей красивые песни, которые она не понимала, потому что не знала испанского.
— Но слова не всегда нужны, — говорила бабушка. — О, в этих местах Педро не очень любили — он ведь был иностранцем. Здесь и коренным жителям не хватает работы, говорили некоторые, а тут понаехали иностранцы и вырывают кусок изо рта! Но мой Педро только смеялся в ответ. Он говорил, что ему было достаточно одного взгляда на меня, чтобы принять решение остаться там, где живу я. Он сказал, что его место — рядом со мной.
— Бабушка, ты ведь любила его, по-настоящему любила!
— Он был предназначен мне судьбой, и я сразу поняла: никто другой мне не нужен.
— Значит, у тебя никогда не было другого возлюбленного?
На лице бабушки появилось такое странное выражение, которого я никогда прежде не видела. Она слегка повернула голову в сторону Эббаса и притворилась, будто прислушивается к звукам выстрелов.
— Твой дед не был мягким и кротким, — ответила она. — Он бы, не задумываясь ни на секунду, убил любого, кто позволил бы себе оскорбить его. Вот каким человеком он был!
— А он кого-нибудь убил, бабушка?
— Нет, но мог бы… И убил бы… если бы узнал.
— Что узнал, бабушка?
Бабушка не ответила, но лицо у нее стало такое, словно она надела маску, которая должна была скрыть то, что пряталось под ней. Я прижалась к бабушке и посмотрела на деревья над головой. Хвоя остается зеленой даже зимой, а вот листья на других деревьях уже пожелтели. Скоро придут холода.
— Это было так давно… — произнесла бабушка после долгого молчания.
— Значит, у тебя все-таки был любовник, бабушка?
— Это был совсем не любовник, должна тебе признаться. Может, мне и стоит рассказать тебе, чтобы предостеречь… Иногда полезно знать, какие беды приключаются с людьми, чтобы то же самое не произошло с тобой! Этим другимбыл Джастин Сент-Ларнстон… Нет, не нынешний сэр Джастин. Его отец.
Я выпрямилась и от изумления вытаращила глаза.
— Ты, бабушка… и сэр Джастин Сент-Ларнстон?..
— Да, отец нынешнего Сент-Ларнстона. Впрочем, они очень похожи. Но тот был испорченным человеком.
— Тогда почему же ты…
— Ради Педро.
— Но…
— Это так на тебя похоже! Выносить приговор до того, как услышишь, что же произошло на самом деле! Ну, раз уж начала, придется рассказать все до конца. Он меня увидел, и я ему приглянулась. Я была девушкой из Сент-Ларнстона и уже успела обручиться с Педро. Сэр Джастин, должно быть, расспросил обо мне и узнал, что я собираюсь замуж. Я помню, как он загнал меня в угол. В том маленьком саду, обнесенном стеной, рядом с особняком.