Легенда о шиповнике
Шрифт:
Даже если на выскобленных камнях вскоре вновь появится черная плесень, они проживут это время, будто ничего дурного не происходит.
Когда начали съезжаться первые гости и их громкие голоса нарушили тишину Блэрхайда, Морвен испытала тоску. Слишком непривычными казались эти веселые выкрики и приветственные речи, ведь она давно отвыкла от пышных торжеств и всячески старалась избегать их.
Она мрачно уставилась в зеркало, когда служанка вплела в замысловатую прическу жемчужные ленты. Расшитая золотыми нитями зеленая парча сияла, точно пригоршня изумрудов, но эта роскошь не радовала. Девушка была сама не своя и постоянно мысленно возвращалась к Ниару, тому, что он ей говорил. Но предстояло выдержать длинный вечер, переходящий в ночное застолье.
Она отчаянно хотела отодвинуть тот миг, когда спустится вниз, но в конце концов ей пришлось это сделать. На пороге вновь появился слуга, умоляя ее выйти к гостям. Морвен подчинилась, понимая, что иначе отец разозлится на него, будто тот в чем-то виноват. Отцу не терпелось увидеть ее рядом с Кайденом. И от этих мыслей подступала дурнота.
Пиршественный зал сиял отблесками драгоценностей и желтого пламени масляных ламп. В двух огромных каминах полыхал буйный огонь. Музыканты наигрывали незамысловатую легкую мелодию, под которую приглашенные наслаждались беседой и пили сладкий хмель.
Стоило Тэлфрину увидеть дочь, как он успокоился и взгляд его потеплел: как же она напоминала его дорогую Хельду! Впрочем, иногда, если она сердилась, в ее чертах мелькало нечто, заставлявшее его тревожиться. То, как Морвен оглядывалась или усмехалась.
Словно время от времени она превращалась в другого человека. Тэлфрина пугали такие открытия до дрожи. Он негодовал на самого себя, но присматриваясь к ней, внезапно находил в ней сходство с другой женщиной, которую ненавидел.
О, ужас! Тэлфрин бледнел и покрывался холодным потом. Нет, он не может так думать о единственной дочери. Она не виновата, что порой в ней проскальзывают черты ее родной тетки, которая наслала на них темное проклятье.
Коварная Сигрун, будь она неладна.
Властелин Блэрхайда надеялся, что та давно сгинула в лапах чудовищ, которых породила вызванная ею же Тьма, или успела отчалить на одном из кораблей до того, как Хрустальная бухта опустела. Так или иначе, но о Сигрун никто не слыхал с той самой ночи, когда родилась Морвен.
Он постарался унять плохие воспоминания, когда она приблизилась.
Гости, заметив ее, тут же умолкли, но некоторые продолжали перешептываться. Тэлфрин взял свой кубок, полный ароматного меда, и поднял над головой, призывая собравшихся сделать то же самое.
Морвен постоянно приходилось напоминать себе о дочернем долге и улыбаться каждому гостю. От обилия разноцветной одежды, золотых украшений в глазах рябило. Некоторые улыбки казались натянутыми, ненастоящими, и ей отчаянно хотелось покинуть зал, оседлать Мидхара и взлететь в небо.
Она села рядом с отцом и аккуратно расправила складки платья: оно было довольно тяжелым и неудобным. Девушка отвыкла носить столь пышные наряды, предпочитая легкие полотняные платья и просторные рубахи.
Стол ломился от всевозможных яств, блюд с фруктами и бочонков лучшего вина. Кухарки постарались на славу, чтобы не ударить в грязь лицом. Морвен еще накануне видела, как на заднем дворе забивали телят и гусей, а теперь запах жареного мяса, сдобренного специями, витал от стола к столу.
Внутренне она протестовала: этих припасов хватило бы, чтобы накормить всю деревню. Ей не нравилась сама мысль о том, что ее помолвку празднуют с таким размахом.
Увидев лорда Бриана с сыном, приближающихся к ней, девушка поспешно поднесла ко рту кубок, делая вид, что не заметила их. Ей нужно было выгадать хоть немного времени, чтобы справиться с волнением.
Тэлфрин тут же нагнулся к ее уху, чтобы предупредить об их появлении и поспешить выказать им любезность. Он понимал, что дочь терпеть не может Кайдена, но не станет же она избегать его у всех на виду? Любой промах может стать досадным недоразумением, а ему не хотелось, чтобы о Морвен судачили. До него и так доходили слухи, что некоторые жители испуганы преображением Мидхара и осторожно, между собой, имеют наглость подозревать владельца Блэрхайда в чем-то недостойном.
Этот брак убережет дочь от досужих сплетен. Сон-легенда перестанет быть призрачным. Сбудется предсказанное, Тьма навсегда покинет эти земли. Тэлфрин не допускал мысли, что пророчество может не исполнится.
– Милорд Тэлфрин, миледи Морвен, – отец и сын учтиво поклонились. – Позвольте выразить почтение и восхититься праздником, который мы имеем удовольствие лицезреть, – произнес лорд Бриан.
Тэлфрин склонил голову, улыбаясь:
– Мы чрезвычайно польщены, что вы почтили наш дом визитом. Надеюсь, прием не разочарует вас. Мои двери всегда открыты для добрых соседей, тем более, что мы с вами состоим в родстве.
Лорд Бриан ответил:
– Это огромная честь, милорд. Давненько просторные залы Блэрхайда не видели столь пышного приема.
– Верно. Надеюсь, теперь мы станем проводить их чаще.
Тэлфрин замолчал, глядя на Кайдена, словно предоставляя ему возможность продолжить. Тот перевел взгляд на застывшую Морвен:
– Если позволите, я приглашу вашу дочь на танец, милорд. Надеюсь, мы еще не наскучили вам.
Девушка сдержанно кивнула, и позволила Кайдену проводить ее в центр залы, хотя гораздо охотнее бы бросилась наутек.
Она едва выдержала эту напыщенную беседу, принятую в их обществе. Как же просто и легко говорить с деревенскими жителями. Пусть они лишены аристократического лоска. Необразованные, грубоватые, но честные и искренние.
В юноше, что пригласил ее на танец, не было ничего от деревенских жителей. Он гордился своим родом и происхождением, статью, тонкими, красивыми чертами лица, над которыми, приходилось признать, боги неплохо потрудились. Но для Морвен этого было слишком мало, чтобы в ее сердце пробудилось нечто большее, чем она сейчас испытывала: неприязнь и скуку.
– Бьюсь об заклад, – неожиданно сказал Кайден, едва касаясь ее руки, когда снова зазвучала музыка, – что вы только и помышляете о том, чтобы оказаться как можно дальше отсюда.
Она чуть испуганно посмотрела на него. Его тон прозвучал сдержанно, но серые глаза искрились смехом. Это было неожиданное открытие, и Морвен едва не сбилась с шага.
– Давайте я поведу, – галантно предложил Кайден, словно не заметил ее реакции. – В конце-концов танец именно это и подразумевает.
Он медленно обошел ее, хлопая в ладоши, как и другие танцующие. Морвен вернула себе невозмутимый вид: