Легенда о смерти
Шрифт:
И я бы ни за что на свете не подумала о том, что в конечном результате я сдохну так бесславно. В этом мире было три основных критерия для определения положения в обществе. Титул рода, генеалогическое древо и заслуги самого человека перед страной. Я имела все, чтобы баллотироваться на пост одного из руководителей МВД, но постоянно отказывалась от этой затеи, считая, что мне не место в скучном кабинете на самом верхнем этаже. Хотя Саша ни раз и не два повторял мне, что полевая работа на этом не заканчивается, просто дела становятся чуточку интереснее.
Наверняка за эти два дня меня даже никто не потерял. Друзья знали, что я часто пропадала за работой, которую брала
И осознание этого прискорбного факта начало тяжёлым грузом давить на плечи. Я не хотела доставлять этому уроду такое наслаждение и позволять творить в моем любимом кабинете все, что ему вздумалось бы. Под конец таких идиотских рассуждений я просто не выдержала и разревелась, как маленькая. Начала шмыгать носом и пускать слюни, подвывая на одной протяжной высокой ноте. Если у кровожадного монстра передо мной была совесть или капелька сострадания, то он непременно отпустил бы меня. Короткая усмешка над столь тупой мыслью, а за ней новый поток слез, которые я так долго держала в себе.
В моей никчёмной жизни давно все сломалось. Какое бы событие не наступило, все обязательно шло кувырком. Не стань меня сейчас, никто бы ни о чем не пожалел. А был ли вообще в этом мире человек, который потерял бы хоть что-то от моей смерти? Мать? И возможно Александр? Остальным же, мне, казалось, было наплевать на такую маленькую и глупую девочку, которая возомнила о себе невесть что и теперь пыталась бороться.
Что я вообще оставила бы после себя этому миру? Наследница великих артефакторов, имеющая степень магистра алхимии, прозябала в департаменте ликвидаторов. Нет я не жалела о своей работе, ведь в ней не нужны были грамоты и аттестат с отличием, она давалась лишь тем, кто реально её заслуживал. Остальные же могли кусать локти и завидовать. Таким успешным, видным и хорошо оплачиваемым специалистам. Попасть на наш этаж было величайшей радостью. Приоритетный доступ и признание мозгов в голове.
Каким образом я докатилась до того, чтобы думать о подобном перед смертью? Хотя, скорее всего он сдержит обещание, данное моей матери, и не переломает меня больше, чем того требовали бы обстоятельства. По крайней мере я пыталась в это верить. Так почему же из всех моих воспоминаний я перебирала не самые сильные, которые всегда должны всплывать в моменты опасности, а думала о подобного рода чуши? Почему я не могла ухватиться за спасительную соломинку и сбежать? Почему ей казалось, что вся моя жизнь до этого момента была серой и перстной… Откуда такие падкие на проблемы мысли?
Боже… Господи прошу тебя… Хотя, о чем я могла бы попросить в подобной ситуации? Ирония заключалась в том, что это похищение стало самым ярким и необъяснимым событием в моей скоротечной и обыденной жизни. Хоть какое-то разнообразие… Как бы по-свински это ни звучало, но я была немного счастлива и хотела прочувствовать весь тот адреналин, испытываемый боёвкой в такие моменты. Когда по венам бежит сжижения магия и кажется, что вот-вот сердце вырвется из груди и пустится наутёк.
Кровь ошпарила щеки и предала им помидорный оттенок. Мне на одно мгновение показалось, что вот сейчас случится то, что называли выбросом. Но моя магия лишь пшикнула и потухла, удерживаемая блокирующими артефактами.
Мутная плёнка чар, застилающих взор, мешала детальнее рассмотреть человека, стоящего передо мной. Лишь память услужливо подбрасывала моменты, как мать лупила его веером, а потом молча и преданно смотрела в рот, стараясь не делать лишних движений. Я видела только размытый силуэт уверенного мужчины, который гордо держал голову и широко разводил плечи. Но если я давно потеряла всякий стыд, однако кое-что у меня все же осталось, как у наследницы древнего маркизского рода. Гордость…
Он провёл пальцами по моему лицу, стер тонкую полоску слюны, которая скапливалась в уголках рта, провоцируя сделать глубокий вдох и пустить в лёгкие ещё больше отравы. Медленно, словно обращаясь с диким зверем, он поднял мою голову вверх. Он не пытался ударить или причинить боли, напротив, обращался слишком ласково и по-доброму. Словно в самом деле был в долгу перед моей матерью и не собирался нарушать данное ей обещание и калечить меня больше необходимого.
— Сколько это будет продолжаться? — зарычала я, дёрнувшись, когда моей челюсти вновь коснулись пальцы в мягком, едва уловимом движение. — Вы уже все видели! Отпустите меня или убейте! Потому что я не собираюсь вам ничего рассказывать!
— Не стоит так паниковать, маленькая пташка, — он провёл пальцами по моим глазам, снимая чары и позволяя мне узреть своё лицо слишком близко. — У нас с тобой слишком много общего, чтобы делить что-то столь заурядное, как внимание маркизы. Не артачься, прошу тебя и дай меня шанс облегчить каждому из нас жизнь. Тогда уже утром ты окажешься у своих дружков, а я получу желаемый трофей. Все же легко и просто. Нам нечего делить. Ибо твоя мать не входит в круг моих интересов, я не люблю женщин постарше.
— Главное, чтобы она это не услышала и не приняла на свой счёт, факт того, что она для тебя старуха, — усмехнулась я ему в лицо, — ты же знаешь, какие проблемы может организовать моя любимая родительница. Причём даже не поинтересовавшись, а хочешь ли ты их.
— Да, признаю, тут мне крыть нечем, — усмехнулся блондин. — Просто расслабься и позволь мне все сделать. Обещаю, больно не будет.
Я едва могла дышать и старательно пыталась не двигаться, дабы не обострять и без того напряжённые минуту своего заточения. Просто потому, что чувствовала покалывание магии прямо у себя в груди. По какой-то необъяснимой причине, мои чары не сопротивлялись, напротив, подстраивались под силу блондина. Сдавленный выдох застрял у меня в глотке, когда я поняла, что начинаю не просто откликаться, а подчиняться ему. Всхлипнув, я откинула голову назад, понимая, что это все, на что хватило остатков моих сил. Когда на языке ощущается привкус смерти, становится не до шуток. Страшно ли это? Или сладко? Почему-то мне было волнительно и томно.
Холодные пальцы прикоснулись к моей щеке и меня словно током пронзило. От него приятно пахло чем-то хвойным и я, задрожав на мгновение прикрыла веки, чтобы понять, что в голове плывёт. Его запах одурманивал сильнее всяких наркотических веществ. Он ломал психику с нежной подоплёкой садизма. Так, что хотелось отдаться целиком и без остатка. Позволить взять целиком и не требовать ничего взамен. И это пугало так, что у меня сердце в груди сделало мёртвую петлю и забилось с утроенной скоростью.