Легенда о трех мартышках
Шрифт:
Баба Рая притихла.
– Зачем вы пришли?
– осторожно осведомилась она, когда пауза в беседе слишком затянулась.
– Меня раньше никогда из собеса дома не беспокоили, сама к вам хожу.
– Все когда-нибудь случается впервые, - строго сказала я, - вам знакома Анна Львовна Королькова?
– Нет, - слишком быстро ответила баба Рая, - мы никогда не встречались!
– Верится с трудом, - по-прежнему без улыбки сказала я, - если учесть, что Анна Львовна живет в квартире под вами.
– Ах, вы про Нюшу!
– «вспомнила» старуха.
– Понятия не
– Значит, с Корольковой вы знакомы?
– Выходит, так.
– Давно заходили к ней в гости?
– Мы лишь во дворе сталкивались, - врала баба Рая, - поздороваемся и в разные стороны.
– А вот свидетель утверждает, что вы захаживаете в сто восемьдесят третью квартиру! Раз в месяц непременно!
– По-соседски, - изменила свои показания Раиса Матвеевна, - соли попросить, сахару! Иногда лень в магазин-то бежать.
– Но вы посещаете Королькову в строго определенные дни, когда ей приносят пенсию.
– Это для нас праздник, - запричитала Раиса, - ждем денег как манны небесной, и на радостях чаек пьем. Пастилы купим и пируем.
– С Мариной?
– усмехнулась я.
– Она скорее специалист по спиртным напиткам.
– Ой, горе, - махнула рукой Логинова, - поглядишь на чужих деток и обрадуешься, что своих нет. Я всю жизнь в садике воспитателем провертелась и скажу вам, что ребята встречаются порочные, с горшка подлые.
– Полагаю, из них вырастают такие же взрослые, - перебила я бабу Раю, - когда они стареют, договариваются с новой порослью плохих деток о мошеннических операциях.
Логинова приросла к стулу.
– Хотите, расскажу, как дальше будут развиваться события?
– спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила: - Милиция изымет ведомости, где вы расписывались за Королькову, и дверь в камеру захлопнется. Проведете остаток жизни за решеткой, правда, тратить деньги на еду и оплату квартиры вам не придется, государство предоставит и баланду и койку.
– Я старая, - еле слышно прошептала Раиса Матвеевна.
– Увы. Уголовный кодекс не делает послабления для пожилых людей, - не останавливалась я, - на снисхождение может рассчитывать только ребенок.
– Миленькая, - застонала баба Рая, - простите! Бес попутал! Одна живу! Денег нет! А тут…
Непрерывно всхлипывая и вытирая рукавом халата сухие глаза, старуха быстро изложила некрасивую историю.
Некоторое время назад к ней пришла Марина и предложила:
– Хочешь заработать?
– Конечно, - кивнула Раиса, - а что надо делать?
– Посидеть в моей квартире и расписаться за мать в ведомости, - разъяснила пьяница, - пенсию поделим.
Раисе Матвеевне план показался удачным, и мошенницы стали получать чужие деньги.
– Как же вас не поймали? Неужели доставщик не сообразил, что в разных квартирах живут одинаковые старухи, он же, наверное, прямо от Корольковой к вам шел, - удивилась я.
– Пенсию можно и на книжку перечислять, - объяснила Раиса, - мне ее переводят, а к Анне на дом приносят.
– Ловко вы устроились!
– Бедность проклятая, - заныла Раиса Матвеевна, - нищета доконала.
Я окинула взглядом недавно отремонтированную кухню, новую электроплиту, хороший холодильник, современный плоский телевизор на стене и поняла, что бабуля врет, она совсем не церковная мышь.
– Вы вокруг-то не глядите, - стала оправдываться бабка, - пасынок старается, сын мужа от первого брака. Но он мне денег ни копейки не дает, продукты привозит и вещи, а дальше крутись сама.
Мне стало противно.
– Вы обворовывали Анну!
– Так ей ничего не нужно, - выпучила блеклые глаза Раиса, - она живет в свое удовольствие! Роскошно! В санатории! За ней врач глядит! И медсестры!
– Кто же вам рассказал о шикарном существовании Анны?
– Марина, - похоже, искренне ответила старуха, - она с мамой не ладила. Аньке не нравилось, что дочурка слишком веселая! А девчонка курить стала, Аня же никогда не дымила, прямо ненавидела табак, сразу кашлять начинала! Но Нюся любила дочку…
Я молча слушала Логинову.
Пятиэтажка, в которой проживает Раиса Матвеевна, ранее была общежитием одного из московских заводов. В каждой квартире ютилось по семье, но потом предприятие возвело несколько зданий и стало улучшать условия жизни своих сотрудников. Одну часть отселили в новый дом, вторую оставили на старом месте. Раисе, конечно, хотелось получить метры в новостройке, но ее отговорил муж.
– Нам до работы будет два часа езды, - сказал он жене.
– А тут метро под боком, в магазины и на службу пять минут пехом.
– Зато там стены с иголочки, - вздохнула жена, - кухня большая, ванная раздельная.
– Ерунда, - отрезал супруг, - заживем своей семьей в двушке, ремонт сделаем, красота получится!
Вот так Логиновы остались на месте, а в сто восемьдесят третью квартиру перебрались Анна и Марина, которые раньше жили в первом подъезде.
Аня служила в заводоуправлении художником, рисовала всякие плакаты, объявления, оформляла клуб к праздникам. Королькова была слишком гордой, с бабами во дворе не общалась, да и на работе не отличалась разговорчивостью. «Да, нет, хорошо», - вот и все слова, которые произносила Анна. Утром она шла на работу, вечером в одно и то же время возвращалась. Изредка художница заходила в продуктовый магазин, покупки она всегда несла в непрозрачной сумке, и любопытные соседки не имели возможности узнать, чем питаются Корольковы. Но Рая несколько раз сталкивалась с Аней у помойки, видела, что соседка высыпает в мусор, и понимала: у художницы туго с деньгами. Из ведра Корольковой сыпались пустые пакеты из-под кефира, упаковки от круп и макарон, иногда яичная скорлупа и совсем редко куриные кости, Аня явно экономила на питании. Одевались соседи просто, Анна много лет носила зимой зеленое драповое пальто с норковым воротником, а когда мех окончательно вытерся, заменила его полоской из плюшевой чебурашки. Марина тоже не выглядела щеголихой. А еще местные сплетницы ничего не знали о Корольковой. Ясное дело, когда-то у нее был мужчина, иначе откуда взяться дочери? Но был ли он законным мужем, любовником и куда подевался теперь, осталось тайной.