Легенда о трёхглавом змие
Шрифт:
Мариану сложнее, он выбрал первый этаж, а там – мумии… Веками спят, должны спать. Главное, ненароком не разбудить их и не прогневать. Кто знает, чем это обернётся.
Мариан привык к мёртвым, он и не такое видел. Сейчас я не волнуюсь за друга, не думаю, что тот испугается, случись что. Возможно, поговорит с мумиями, если те проснутся. А вот Феодора отправилась на третий этаж, где выставлены экспонаты со всего света. Искать меч в музее что иголку в стоге сена. Без помощи мы вряд ли справимся, и за оставшуюся часть ночи не обойдём и половины дворца. Потому и нужен мавка. Сам я не хочу обращаться за помощью
Нет, шататься по залам в поисках реликвии – бессмысленная затея! Надо найти Феодору. Несмотря на то, что она Богатырка, всё же – смертная девушка, которая одна бродит по ночному музею. И я почему-то волнуюсь за неё. Это чувство меня пугает, а я не должен испытывать страх. Братьям это не понравится.
В отличие от утерянного Меча Богатырей, девушку я найду сразу, как только учую её запах. Он уже прочно въелся в мою память. В музее хватает ароматов, не успевших выветриться после предыдущих посетителей. Я сворачиваю в один из коридоров и принюхиваюсь, пытаюсь сосредоточиться на Феодоре. По какой-то причине не могу учуять девушку и поздно замечаю, что и остальные запахи исчезли, как и звуки.
Я остаюсь в мёртвой тишине, даже местные сущности попрятались. Плохо. Зловещая тишина – верный спутник Радима. А сейчас слишком тихо. Сердце замирает, напрягаюсь, пытаясь почувствовать брата, но тщетно. Я крадусь дальше по коридору, аккуратно ступая и не издавая лишних звуков. Мне необходимо слиться с тишиной.
– Ра-адо-о-мир, – раздаётся протяжный голос Феодоры. Его звучание нежнее обычного и переходит в пение. – Ра-а-адо-ми-ир! Ааа-аа-аа! Иди ко мне! – приятная мелодия нарушает тишину, заполняя всё пространство. – Ааа-аа-аа! Радомир, ступай ко мне-е-е-е! Я жду тебя, мой Радомир! Ты нужен мне, ступай ско-о-оре-е-е-е… Аааа! Ааааа!
Чудесная мелодия завораживает, и я иду на звук, хотя желанный голос Феодоры он напоминает уже довольно смутно. Мне лестно слышать такой призыв. Райское пение становится громче. Через просторный зал с огромными окнами я прохожу в Висячий сад Эрмитажа, где двери распахнуты, а манящие звуки всё ближе.
Я под ночным небом, со всех сторон окружённый стенами Малого Эрмитажа. В другое время мог бы насладиться красотой этого места. Но не сейчас. Будь я смертным, оказался бы в крайне опасной ситуации. Висячий сад заполнен птицедевами. Я должен быть польщён. Существа с головой юной девушки и большим телом сыча поют мне сладкие песни. Обычно они распевают на небесах, а люди, услышав чарующие мелодии, теряют рассудок и волю. Птицедевы опасны даже для меня.
– Ааа-аа-аа! Ааа! Ра-адо-омир, Ра-адо-омир, – голоса расслабляют и успокаивают. Хочется отпустить все тревоги и остаться здесь, с ними, слушать сладкие оды целую вечность. Райские звуки окружают меня, чувство страха исчезает, я полностью доверяю птицедевам. Но вдруг их пение резко стихает. Почему они смолкли? Хочу, чтобы продолжали, хочу снова слышать их голоса, сливающиеся в чарующую мелодию.
Одна из них садится прямо напротив меня. Она внимательно смотрит на меня, и на мгновение её человеческие глаза вспыхивают ярким блеском. Как у филина, заметившего добычу…
– Радомир, пойдём с нами, ты нужен нам! Ты нужен своим братьям!
Так и думал, посланники моего старшего брата. Вот как
– Радомир, ты очень нужен Радиму, брат тоскует по тебе, он нуждается в тебе, – продолжает птицедева, мило улыбаясь. Она такая красивая! Голову украшает диадема, лицо с такими чудесными очертаниями, каких не бывает в этом мире, а глаза голубые-голубые, и густые чёрные локоны падают на пернатое тело.
– Мы прилетели передать, что брат любит тебя! Вы должны быть вместе! Ты просто обязан отправиться с нами! Мы споём тебе песню, что окрылит тебя, и вместе полетим к твоим братьям!
– Аааа! Ааа! Аааа! – прекрасные голоса сливаются в хор. Я полностью согласен с птицедевой, ведь тоже тоскую по братьям и безумно жажду их увидеть. Хочу быть нужным и любимым. Хочу, чтобы её слова были правдой. Я наслаждаюсь этим пением, закрываю глаза и проваливаюсь в эйфорию.
Птицедевы взлетают и начинают порхать вокруг меня. Чувствую, как райская музыка берёт надо мной верх. Она подхватывает меня, я словно парю вместе с ней. Отрываюсь от земли, готовый улететь, куда захотят эти милые создания.
– Ааа-аа-аа! Ааа! Ра-адо-ми-ир! Ра-адо-ми-ир! Полетим с тобою в небеса, там тепло и хорошо! Братья ждут тебя! Аааа! Радо-оми-ир! Наш любимый Радомир!.. Аааа! Ааа!
Глава 17
Рычащий, грубый звук трубы прерывает райское пение птицедев. К тому времени мы успеваем подняться на пару метров от земли. Труба всё громче, и тот, кто на ней играет, фальшивит. Я вспоминаю, что эти существа не переносят резких звуков, боятся. Птицедевы начинают в панике разлетаться. Они выпускают меня, и я падаю обратно на клумбы висячего сада.
Больно ударяюсь о землю. Чары рассеиваются, я постепенно прихожу в себя. Та птицедева, что разговаривала со мной, ещё какое-то время порхает поблизости, не решаясь подлететь ко мне из-за громкого звука трубы. Ничего не добившись, она улетает в небо.
Это было опасно, чертовски опасно!
Брат действительно нуждается во мне, но это – не братская любовь и не «соскучился». Он жаждет обрести могущество, возродить трёхглавого дракона. Если Радим меня заполучит, то полностью поглотит мою сущность. Ну уж нет! Мы должны срочно найти этот Богатырский Меч! Мне нужен этот артефакт!
Я всё ещё на земле, перевожу дыхание. Труба замолкает, прислушиваюсь: какие-то шорохи, ветер колышет деревья, где-то загудел автомобиль… Раз снова звучит жизнь, то опасность миновала. Смотрю на своего спасителя: мавка! Влад вернулся! Я вскакиваю и обнимаю парня, а тот обнимает меня в ответ.
– Спасибо, – шепчу ему. – Ты вовремя.
Влад молча кивает. Он выглядит равнодушным, как и всегда, но я ощущаю его внутреннюю уютную теплоту. Мавка отстраняется, он не любитель прикосновений и долгих объятий. Чувствую себя эгоистом, потому что не желаю, чтобы он отходил, но и удерживать силой не стану.