Легенда о вольном купце
Шрифт:
Я повернул голову, желая спросить Локстеда о его стране, но спутник уже тихо похрапывал. Даже это он делал с каким-то внутренним восторгом, словно обладал способностью умилять всех окружающих независимо от своего поведения в данный момент.
– Тогда спокойной ночи, – тихо сказал я.
– Угу, – неразборчиво промычал он. И опять отключился.
Глава 3. В которой я сильно пропах рыбой и кое-чего не заметил
Нас никто не ограбил, не убил и не увел в рабство. Полагаю, это можно назвать удачно проведенной ночью. Кроме того, куф не подавал признаков перегрева, не требовал топлива и в принципе
В сундуке куфа нашлось немного добра: два рулона тонкого шелка ослепительно-пурпурного цвета, пакеты с какими-то зернами странного вида. Йрвай сообщил, что это орехи, но их надо долго выдерживать в жаровне, прежде чем они станут приемлемыми на вкус. Также я, к своей радости, нашел топор, который купить в Боббурге не удалось и кремень с огнивом и большим шаром трута, о существовании которых я просто забыл. Легко забыть о том, о чем не знаешь – моя зажигалка могла сломаться, а процесс их изготовления и ремонта был мне попросту незнаком. Так что лишний источник огня был очень кстати, про запас.
Куф двигался неторопливо – максимальная скорость, которую мне удалось из него выжать, равнялась где-то двадцати километрам в час. И то – с горки. Средство передвижения выглядело очень величественно, но я подозревал, что, когда торговцам нужно быстро добраться из пункта А в пункт Б, они все-таки пересаживаются на лошадей. Тем не менее, мы ехали со всем возможным комфортом, и это меня радовало. Во время привалов я понемногу продирался сквозь архаичный язык «Свода законов и подзаконных актов», постепенно усваивая, чего в империи делать точно нельзя. А что можно – как-нибудь потом выясним.
– Кажется, это поворот на Коргат, – предположил я, силясь прочитать полустертые непогодой буквы на деревянном указателе. Локстед дремал в кресле, но после моей фразы навострил уши и даже приоткрыл один глаз:
– Так чего мы ждем? Поехали.
– Я думаю, – загадочно ответил я, и подпер кулаком подбородок, изображая мыслителя, каких свет не видывал.
– Думать будешь потом, когда Гильдия не будет висеть на пятках, – проворчал йрвай.
– У меня денег-то не особенно много. Что дешево в Боббурге, будет стоить подороже в Коргате. Поэтому надо найти себе занятие.
– Продашь что-нибудь из своих блестяшек. За железяки эти любой приличный мастер выложит пять золотых, а то и шесть, – усмехнулся он.
Я возмутился:
– Ты железяки не трогай. Кто знает, может они мне помогут как-то договориться с органами правопорядка…
– Какими органами? – ехидно переспросил Локстед. Я махнул рукой:
– Неважно. Инструменты не продаются, по крайней мере, пока есть деньги.
– Твой выбор, – пожал он плечами. – Только помогут тебе эти штуки тогда, когда ты все же решишься их продать.
Сердито сплюнув, я забрался на свое место и повернул куф по правой дороге. Некоторое время мы ехали молча, потом Локстед все же решил невозмутимо вставить шпильку:
– Если уже совсем припрет, куплю ошейник и поводок покрепче, буду ходить по рынку и показывать тебя за деньги.
От нелепости представленной картины я все же заржал, и дальше ехал почти в хорошем настроении. Я мысленно перебирал все свои ценности: несколько батареек, телефон с половиной заряда, который тоже можно толкнуть кому-то под видом артефакта, тем более что там и камера есть – тоже чудо из чудес. Навигатор, который в этом мире совершенно бесполезен. Хотя куф с навигатором смотрелся бы неплохо, вполне современно. Только где я карты к нему возьму? Я пожалел о том, что не возил с собой ноутбук, стоявший дома и почти никуда не путешествующий со мной, а также особое сокровище, ставшее бы мне действительно незаменимым – ручную динамо-машину. Впрочем, если местные инженеры не страдали тем, чем обычно страдают наши чиновники, электричество они уж точно могли бы изобрести. Однако чтобы зарядить телефон или ноутбук, не только оно нужно – всякие трансформаторы, сетевые фильтры… моих школьных знаний точно не хватит. В общем, я ехал, подгоняя себя мыслями о собственной непредусмотрительности. Зря, конечно – никто не мог предвидеть такого поворота событий. Но несколько привычек в виде запаса «артефактов» в бардачке мне бы в прошлом точно не помешало.
Что сокрушаться о так и не сделанном? Я уверенно мог сказать, что синица в руках на тот момент у меня уже была в виде всего этого имущества, нажитого не совсем праведным путем. Оставалось лишь распорядиться им с умом, и дело в шляпе. Кстати, о шляпах. Я хотел шляпу. Широкополую, с обвисшими полями, в стиле небезызвестного археолога. Почему-то в тот момент я был абсолютно уверен, что она мне пойдет.
Мы пересекли некую невидимую границу, и сразу стали счастливыми обладателями запаха рыбы в каждой складке одежды, вокруг куфа и, вероятно, на многие мили вокруг. К нему примешивался запах каких-то специй, мне непривычных, а также терпкий запах дыма.
– Коптильни Коргата, – коротко бросил йрвай.
– Ничего себе несет, – вздохнул я, едва не поддавшись желанию развернуть платформу обратно.
– В мире есть много гораздо более неприятных запахов, чем запах копченой рыбы, – назидательно заметил Локстед, устраиваясь поудобнее. Жесткое сиденье его, видимо, не устраивало, потому что он с помощью одного из моих одеял превратил его в гротескное подобие дивана, на котором сейчас и лежал, подперев голову когтистой ладонью.
– В любом случае, уже поздно, – проворчал я, оглядываясь на Франциску. Лошадь безмятежно трусила рядом с машиной, и по ее морде с выразительными глазами сложно было прочитать, устраивает ли ее такой расклад. – Мы пропитались, можно сказать, прокоптились с ног до головы. Причем города еще не видно.
– Он за тем холмом, – указал вперед мой пассажир. – Багахольд ездил сюда всего раз, и реагировал почти так же, как и ты. Но дорогу я запомнил.
Я с завистью посмотрел на него, вспоминая некоторые неприятные моменты, возникавшие на работе:
– Везет некоторым. Я в трех соснах заблужусь, даже если съезжу куда-то раз пять, нарисую карту и буду спрашивать местных.
– У меня вообще хорошая память, – объяснил Локстед. – По крайней мере, моя должность предполагала запоминание многих вещей на слух, с первого раза.
– А что у тебя была за работа?
– Не работа, должность, – отрицательно покачал он головой. – Мне не платили, во всяком случае. Обеспечивали едой, необходимой утварью. Мебелью мы почти не пользуемся, хотя я и признаю сейчас, что с ней гораздо удобнее.
– Это там, у вас? – уточнил я. Он вздохнул:
– Да, на родине… черти б ее взяли. Я был Хранителем Традиций.
– Разве такое звание не предполагает, что ты сидишь на одном месте, обрастаешь бородой – ну, или седой шерстью – и даешь советы молодежи? – с интересом спросил я, разгоняя куф в меру его скромных возможностей.