Легенда о воре
Шрифт:
У Мониподио рот открылся от изумления, с какой скоростью Закариас провел подсчеты и какую хитрость только что проявил. Он призвал главаря банды с улицы Аркебузиров к ответу и уличил в том, что тот занижал сумму, которую должен был платить Королю воров. Главарь отделался лишь парой сломанных пальцев, поскольку Мониподио был необычайно доволен. Он нашел орудие, в котором нуждался. Слепой, для которого закончилось попрошайничество, голод и холод, тоже был доволен.
Закариас наконец-то добрался до места. Он помедлил, прежде чем постучать в дверь торговца краденым. Если сегодня тот будет не в духе, то все пойдет не так и ему придется выпрашивать каждый
– Ты мне дверь поцарапаешь этой своей палкой, Закариас, - сказал голос по другую сторону. Слепой вошел и сделал четыре шага, отделявших его от прилавка.
– Бог с тобой, Сундучник.
– Да покоится с миром твоя мать. Что ты мне принес?
Закариас достал серебряный медальон и положил на прилавок. Он прислушался, как торговец копался в сундуках позади него. Именно благодаря этим сундукам он и получил имя, под которым был известен в преступном мире. Сундучник был главным торговцем краденым у Мониподио. Он был мастером по переплавке и подделке драгоценностей, именно через его дом проходили все значительные изделия, прежде чем пересечь Бетис и оказаться на стороне Трианы, если не находили свое место на блошином рынке. Для остальных горожан он был всего лишь выживавшим за счет продажи дешевых безделушек скромным ювелиром на грани разорения, чей порог мало кто переступал.
Сундучник поставил на прилавок маленькие весы и положил медальон на одну из чашек. Та качнулась с едва слышным звуком.
– За это дерьмо я дам тебе десять мараведи. Скажи спасибо за мою щедрость.
– Он стоит по меньшей мере половину серебряного реала, - оскорбился нищий.
– Это деньги, слепой. Ты их берешь или нет.
Закариас с трудом сглотнул, его выступающий кадык задвигался вверх и вниз по худой шее. Он не мог видеть, но отлично знал, что Сундучник насмешливо улыбается, наслаждаясь этим ненужным унижением. Разумеется, это было частью наказания, которое наложил на него Мониподио, но торговец воспринимал его как нечто личное. Он бессовестно крал у слепца семь мараведи, которых не хватало до половины реала. Закариасу срочно нужны были тридцать для оплаты гостевого дома, где он спал и откуда его выкинули бы без жалости, не принеси он деньги. Он утешил себя тем, что, по меньшей мере, у него были остатки милостыни. Несмотря на голод, он хотя бы сможет дать отдых разбитой спине.
– Хорошо.
Сундучник положил монеты на прилавок. Закариас протянул руку и заметил, как торговец отодвинул от него часть, оставляя ему один единственный мараведи. Одна восьмая стоимости буханки хлеба.
– Это твоя доля, слепой. Остальное пойдет на оплату твоего долга Королю.
Разъяренный Закариас развернулся, чтобы уйти, когда что-то втащило его обратно. Кто-то вышел из подсобного помещения, обогнул прилавок и схватил его за одежду. Судя размеру и запаху пота, он был похож на одного из головорезов Мониподио.
– Подумай хорошенько, слепец... по-моему, ты слишком старый. В таком темпе тебе придется прожить еще пару десятков лет, чтобы выплатить долг. Обыщи его, Хромой.
Рука пригвоздила Закариуса к стене. Он почувствовал во рту горький вкус гипса, смешанный со кислым страхом, поднимающимся из желудка. Этого не должно было случиться.
– Прошу вас, сеньоры. Мне нужны эти деньги. Пожалуйста.
Рука головореза продолжала шарить
– У него больше ничего нет, - произнес над ухом неприятный голос.
– Не верю. Он день деньской торчит на площади Святого Франциска и не стал бы так нервничать, если бы ничего не припрятал. Обыщи еще раз.
Закариас мысленно обругал себя за то, что притащился сразу сюда, вместо того, чтобы сначала зайти в свой постоялый двор. Те мараведи, что он хранил в секретном кармане, были всем его имуществом. Если эти мерзавцы их найдут, то ночью ему придется спать на ступеньках церкви, вместе с самыми несчастными нищими. А на следующий день снова начнется отсчет долга.
– Неужели Мониподио столько вам платит, чтобы вы обращались со мной подобным образом?
– простонал слепой.
– Мониподио плевать, распеваем мы с тобой псалмы или раздаем затрещины. Ему нужны лишь девяносто эскудо, которые ты взял у него взаймы. Вежливость за счет заведения.
С триумфальным ревом головорез нащупал что-то под рукавами туники Закариуса. Там находилось нечто более твердое, ловко скрытое рядом со швом. Слепой заметил, как стальное острие разорвало ткань менее чем в пальце от его подмышки, и монеты посыпались на пол.
– Видал, Хромой?
– сказал скупщик краденого с жестоким смехом.
– С дерева всегда можно снять плоды, если как следует тряхнуть. А теперь выкинь его отсюда.
Закариас почувствовал, как его схватили за одежду и бросили вперед. Он приземлился в сточную канаву посередине улицы, промок и потерял ориентацию. За спиной он услышал хлопанье двери, которое для бедняги слепого прозвучало как символ поражения и отчаяния. Растянувшись на мостовой, со ссадинами на коленях и унижением в душе, он желал смерти.
Вскоре он почувствовал, как его поднимают огромные руки, с легкостью, словно пушинку. Закариуса охватил ужас, поскольку он не знал, что это за новая угроза, он едва мог дышать. Похититель держал его в воздухе так долго, что Закариусу это время показалось вечностью, хотя на самом деле прошло не больше пары минут. Наконец они остановились, и слепой снова оказался на ногах. Коленки у него дрожали, он чуть не падал в обморок. Кто-то снова всунул ему в руки посох и чуть прижал к его телу.
– Оставь его, Хосуэ. Похоже, наш новый друг не очень хорошо себя чувствует, - раздался голос напротив. Он был юным, с металлом и проникновенным, в нем ощущалась необычная твердость. Хотя Закариас был уверен, что никогда раньше не слышал этот голос, что-то в нем внушало доверие.
Огромная рука поддерживала его за плечи, на сей раз гораздо деликатнее.
– Кто вы такие?
– Друзья, маэсе Закариас, - ответил молодой человек.
– И судя по всему, вы в них нуждаетесь.
XLIII
Санчо и Хосуэ добрались до окраин Севильи за четыре дня до встречи с Закариасом. Оба отправились из дома кузнеца в одежде Хоакина, сына Дрейера. Санчо она была маловата, тогда как для Хосуэ пришлось распороть несколько вещей, чтобы сшить из них одежду по размеру. С обувью ничего нельзя было сделать, поэтому Санчо поставил себе целью решить этот вопрос как можно раньше. Правда, для этого им нужно было добраться до города и воплотить в жизнь свой план.