Легенда о воре
Шрифт:
Он откашлялся и предпринял последнюю отчаянную попытку.
– Вы не единственный богатый плебей в этом городе.
Варгас пожал плечами. Он предусмотрел подобный ответ.
– Но я, похоже, единственный, кто может заплатить такую сумму. В последние два года страну преследовали неудачи - и в войне, и в торговле. Если король хочет найти деньги, чтобы заплатить драконовские проценты генуэзским банкирам, ему придется принять мои условия.
– Вы смеете торговаться с его величеством?
– воскликнул маркиз, с угрозой глядя на купца.
"Нет, я осмеливаюсь торговаться с напыщенным ослом,
– Пожалуйста, простите меня, ваша светлость. В конце концов, я - всего лишь лавочник, и манеры у меня соответствующие. Не всем посчастливилось с рождения обладать столь изысканными манерами, как у вас.
Маркиз долго не сводил с Варгаса глаз, не зная, чем ответить на сарказм, но так и не придумал подходящей реплики. В конце концов он удрученно упал в кресло.
– Я должен посоветоваться с его величеством. А сейчас прошу вас удалиться.
Он протянул купцу руку для прощания, намереваясь по крайней мере сохранить остатки достоинства.
– Уж будьте добры, сделайте это, маркиз. И когда вы утрясете этот вопрос, уведомите меня письмом, где будут обговорены все условия, - заявил Варгас и, прихрамывая, медленно направился к двери...
– Да вы просто белены объелись!
– завизжал Мальфини, размахивая зажатыми в толстых пальцах бумагами.
– Я вас не об этом спрашивал, - упрямо твердил Варгас.
Они препирались уже более часа. Письмо от маркиза де Альхарафе пришло в конце недели, и купец немедленно послал за банкиром. Было слишком жарко, чтобы принимать гостя в собственном кабинете, поэтому они сидели на скамье во внутреннем дворике. Вечер выдался душным; свинцовые облака ползли низко - похоже, надвигалась гроза.
– Король дал всего восемь месяцев рассрочки. У вас на счету немногим более шестидесяти тысяч эскудо. Даже если вы продадите все ваши корабли и владения в Индиях, вы не выручите и трехсот тысяч.
– Но это предприятие принесет куда большие выгоды!
– В долгосрочной перспективе - возможно, но сейчас король осваивает новые земли в Юкатане, а они не приносят таких доходов, как ваши. Так что для Филиппа это единственный способ добраться до ваших капиталов. И если вы купились на его посулы...
– Не буду спорить, - проворчал Варгас.
– Продав другое ваше имущество здесь и там, вы сможете выручить еще тысяч сорок. Это не считая вашего дома и торговли пшеницей, которая останется вашим единственным средством к существованию после того, как вы купите этот злосчастный титул. Так что амбары вы ни в коем случае не должны трогать.
– Добавьте к этому сто тысяч эскудо с моего личного счета.
Банкир неодобрительно нахмурил брови.
– Даже если вы решитесь на подобное безумие, вы сможете выручить не более полумиллиона. Где вы возьмете вторую половину этой суммы?
– Я могу взять кредит.
– Никто не даст вам такую сумму без соответствующего обеспечения, - ответил Мальфини, обмахиваясь письмом маркиза, словно веером.
– И я тоже не дам. Я не намерен давать деньги на ваши авантюры. Вы разорите и мой банк тоже.
– Но подумайте о том, какие выгоды принесет
– В любом случае, этого окажется недостаточно, чтобы окупить вложение в миллион скуди. А если даже и окупит, то очень и очень нескоро.
Варгасу просто необходимо было вытрясти деньги у жирного банкира. Сейчас Мальфини был ему нужен, как никогда прежде. Если бы предложение короля поступило три года назад, собрать деньги было бы намного легче. В то время его предприятия были весьма разнообразны и многочисленны, и он мог бы взять кредиты одновременно в нескольких банках, и ни одному из банкиров не пришло бы в голову, что он по уши залез в долги. Однако после 1587 года, когда от него отвернулась фортуна, его авторитет среди банкиров резко упал. Дело в том, что он имел неосторожность поставить всё на одну карту, сосредоточив все силы и средства на торговле золотом и серебром - и всё, как оказалось, лишь для того, чтобы в один прекрасный день обнаружить, что король захватил весь его груз. После этого, то шантажируя, то умасливая, купцу всё-таки удалось этого избежать в обмен на обещание наладить торговлю пшеницей. Тем не менее, доходы от этой торговли были всё же не столь высоки, чтобы Варгас мог себе позволить заплатить ту сумму, которую теперь запрашивал король.
Потому Варгас нуждался в Мальфини, ведь он был настолько же бессовестным и в десять раз более хитроумным.
"Будь он не таким трусливым, уже бы владел половиной Севильи, как я несколько лет назад. Мое состояние втрое превышало имущество маркиза де Альхарафе, будь он проклят. Но я еще смогу всех их унизить. Нужно лишь найти способ склонить на свою сторону эту жирную свинью".
Он решил изменить стратегию. Варгасу всегда удавалось убедить Мальфини с помощью смеси уговоров и нажима, но на сей раз он в этом не преуспел, просто потому, что всё дело было настоящим безумием. Единственный способ заставить Мальфини ему помочь, это сказать правду.
Конечно, это была далеко не вся правда. Варгас никогда не признался бы даже себе самому, что спит и видит, как станет герцогом. Спит и видит с тех давних пор, как пережил тот далекий кошмар, когда его брат попал под копыта лошади, и она раздавила ему голову. Никогда бы не признался он себе и в том, что, несмотря на все свои достижения, он никогда не был счастлив и никогда не чувствовал себя в безопасности.
Нет, Варгас не мог сказать ему правду. Но при этом мог сказать что-то на нее похожее.
– Я давно плачу подати короне. В последний раз, когда этот святоша Филипп забрал у меня груз золота, я чуть не потерял всё.
– Значит, вы услышали мои доводы, синьоре Варгас!
– Совсем напротив, Людовико. Настало время, чтобы получить хоть что-то за свои деньги.
– За большие деньги, вы хотите сказать? За очень большие деньги. Настолько большие, что у вас их просто нет, - напомнил банкир.
– Филипп возмечтал стать святее папы римского. Лично я считаю, что тратить каждый золотой, добытый в Индиях, на порох и наемников - просто идиотизм. Да за половину тех денег, что он извел на эту бессмысленную войну, можно было бы построить дороги и возвести мосты, и тогда Испания стала бы не только самой могущественной державой в мире, но и втрое увеличила бы свои доходы.