Легенда о воре

Гомес-Хурадо Хуан

Пшеничный хлеб составлял в те времена основу питания. Большинство людей из народа довольствовались в день небольшим хлебцем, слегка намазанный свиным смальцем или, в лучшем случае, сливочным маслом. И если бы город лишился запасов зерна, которым должен был питаться на протяжении всей зимы, это стало бы для населения тяжелым ударом. Купцам пришлось бы ввозить его извне, что подняло бы цены до недостижимых высот. Бедняки остались бы без хлеба, ибо он стал бы для них просто недоступен. На Севилью обрушился бы страшный голод, как это случилось

в 1565 году во время осады Мальты, совпавшей по времени с величайшим за весь век неурожаем. Нынешний же, 1590 год, также оказался крайне неурожайным: засуха и вредители погубили хлеб по всей Европе.

В Севилье народ уже голодал.

Так что Варгасу и Мальфини необходимо было соблюдать крайнюю осторожность, ибо то преступление, которое они собирались совершить, называлось спекуляцией и каралось смертью. Поэтому они наняли людей за пределами города, не объяснив при этом, в чем же будет состоять их работа, а лишь велев сказать родным, что отправляются на заработки на целый год. Амбар, где Варгас хранил зерно, находился в шести лигах от Севильи; туда свозили зерно из Марчены, Осуны, Утреры и других деревень, этот амбар был огромной кладовой, призванной накормить сто пятьдесят тысяч голодных ртов, населяющих столицу мира.

Единственным местом, где Варгас мог спрятать зерно, оказалась старая лесопилка, заброшенная много лет назад. Она таилась в сосновом бору в полулиге от амбара. Мальфини приобрел ее через нескольких посредников, а нанятые им люди в мгновение ока освободили помещение от каких бы то ни было следов предыдущей деятельности.

– Совершенно неподходящее место для хранение зерна, - проворчал Варгас, оглядывая помещение.
– Оно здесь может испортиться.

– Не извольте беспокоиться. Это всего лишь на несколько месяцев, а потом хлеб станет такой редкостью, что у вас оторвут с руками даже гнилое зерно.

Они заколотили все окна и укрепили двери еще до начала перевозки, которую провели в соответствии с планом Мальфини - глубокой ночью и в великой тайне. Они заставляли работников надрываться сверх сил и спать прямо на складе, обещая заплатить втрое больше обычного. Перевозка зерна заняла целых три ночи, но теперь наконец была успешно завершена.

И оставалось только одно: самое последнее и самое главное.

Не должно остаться никаких свидетелей.

Варгас выглянул в окошко и подал Грооту знак.

– Приступайте. Вы знаете, что делать.

Капитан кивнул, вынул шпагу и взмахнул ею, давая подчиненным знак, что пора начинать. В ту же секунду от дальней стены амбара послышался свист, и из темноты вышли четверо мужчин. Двое из них держали зажженные факелы.

Двое других, чьи руки были свободны, бросились к воротам амбара и навалились на тяжелые створки, пока они не сомкнулись.

– Кто вы?
– встревоженно спросил один из работников, заслышав странный шум.
– Что это вы делаете?

Увидев, что к дверям приближается Гроот с обнаженной шпагой в руке, он вконец растерялся.

–

Что происходит, дьявол вас побери?

– Закрывай! Скорее!
– рявкнул Гроот. В эту минуту он проклинал себя за то, что отдал приказ слишком рано. Работников было слишком много и, даже будучи безоружными, они вполне могли вырваться.

Между тем, работник, заметивший неладное, громко закричал и ринулся на злодеев, пытавшихся закрыть ворота. Одного из них он саданул по голове кулаком, и тот, оглушенный, упал на землю. Работник попытался было вырваться наружу, благо между створками еще оставалась щель шириной около четырех ладоней.

– На помощь!
– крикнул он.
– Они хотят нас...

Но отчаянный призыв о помощи превратился в предсмертный хрип.. Капитан подошел к воротам и хладнокровно вонзил ему в горло шпагу сверху вниз. Сталь пронзила шею и застряла между ключицами. Используя шпагу как рычаг, Гроот перевернул убитого так, что он упал лицом к дверям. Затем ударом ноги отшвырнул тело внутрь, одновременно выдернув шпагу.

– Бревно, олухи! Тащите сюда бревно!
– крикнул он, всем телом наваливаясь на створки ворот.

Изнутри послышались удары и крики: запертые внутри люди пытались открыть ворота.
– Мне не удержать эти двери!

Двое нанятых головорезов подняли тяжелую балку, с трудом оторвав ее от земли. Кто-то снова толкнул дверь изнутри, и Гроот всей тяжестью навалился на косяк.

– Сюда! Нас заперли!
– заорал кто-то из-за дверей.

– Поберегись!
– крикнул один из головорезов, тащивших бревно, и Гроот подался в сторону, покуда они пытались продеть балку в стальные пазы. Это была одна из тех балок, что служили для того, чтобы запирать изнутри двери амбаров. Гроот заранее распорядился перенести крепления наружу, но никто из поденщиков не обратил на это внимания, как не заметили они и других перемен.

Конец балки уже почти удалось продеть в паз, но тут один из бандитов промахнулся, и бревно, соскользнув, упало на землю. К несчастью, как раз в эту минуту запертые внутри работники все вместе навалились на ворота, приоткрыв створки на несколько ладоней. Множество пальцев в отчаянии ухватились за края створок.

– Выпустите нас!

Гроот отбросил шпагу, выхватил из-за пояса кинжал и безжалостно рубанул по чьей-то руке. Несколько отсеченных пальцев упали на землю, изнутри послышались крики боли.

– Держите дверь, болваны!
– взревел он.
– А вы - пихайте бревно в пазы! Да скорее, черт вас подери!

Тот, который уронил балку, сумел ее поднять, при этом саданув Гроота по руке. Тот огрызнулся, но не отошел от щели и продолжал толкать, в конце концов сумев снова закрыть дверь. Наконец, балка попала на свои крепления, и толчки изнутри превратились в глухие и бесполезные удары.

– Простите, что ударил вас, сеньор, - сказал тот, что стукнул капитана, видя, как тот держится за пострадавшее плечо.