Легенда об Эльфийской Погибели
Шрифт:
Не выдержав выжидающего взгляда брата, Ариадна поднялась с места и начала медленно расхаживать по комнате.
– Я понимаю, что это она. Знаю, что это она. Но все же… – лисица замялась, подбирая слова. – Богиня, мы же выросли вместе! Он воспитывал нас, когда-то даже в лоб целовал на ночь. Да, скажем честно, всего пару раз, но… он был нам отцом. Как она… могла это сделать?
– Думаешь, если на кону власть, ее может остановить такая мелочь, как кровные узы?
Грусть Ариадны каждые десять минут сменял гнев – а затем они вновь менялись местами. Иначе она не могла справиться
Король совсем недавно стал ему настоящим отцом, отчего потеря ощущалась ярче, а дыра в душе казалась глубже. Глядя на дрожащие губы и покрасневшие глаза Кидо, я терялся. Будь на его месте Индис, я бы потрепал его по голове, крепко обнял, рассказал бы похабную шутку или прочел нудную лекцию о том, как важно жить дальше – иначе говоря, сделал бы все, что он любит и ненавидит, лишь бы привести его в чувство. Позволить подобное по отношению к капитану я не мог; мы, очевидно, сблизились, но он все еще был главой королевской стражи, а я – странником, заглянувшим в Грею лишь потому, что там намечался праздник. Точнее, не был им, но все же.
Я поднялся со стула, на котором в молчании провел последние полчаса, и сделал два неуверенных шага к двери.
– Думаю, мне лучше уйти.
– Останься, – хором ответили брат и сестра.
Изумленный неожиданной уверенностью в их голосах, я застыл на месте; они удивились не меньше.
– Ты доверяешь ему? – обратилась к капитану Ариадна. – Я тут столько наговорила, теперь стыдно даже, что не обсудила с тобой, когда лучше держать рот на замке. Добавила проблем. Конечно, нам же их не хватает! Богиня, да почему же я не затыкаюсь?…
– Да, – коротко ответил Кидо. – Доверяю.
Тишина.
– Не спросишь меня о том же?
– В этом нет нужды, – пожал плечами капитан, глядя в пол. – Ты любишь его, значит, вопрос о доверии не стоит.
Ариадна гулко сглотнула, и глаза ее расширились. Я вновь обратил внимание на их сходство; они оба взяли лучшее от отца. Выразительные глаза, темные волны волос. Я ведь заметил это еще в первую встречу; возможно, поэтому, совсем не зная, чего ожидать, с такой теплотой отнесся к капитану – разглядел в нем любимые черты. Однако их сходство с лисицей было не только внешним.
Ариадна бросила на меня взволнованный взгляд, будто умоляя придумать отговорку, возразить, прикрыться своей легендой. Я хотел отыскать слова, но все они казались глупыми и бессмысленными – ничто из того, что я мог произнести, не заставило бы капитана отказаться от своих слов. Он не предполагал. Утверждал – хотя мы с Ариадной никогда друг другу подобного не говорили. По крайней мере вслух.
– Мне не нужно знать деталей, – по-доброму усмехнулся Кидо. – Того, что я знаю, достаточно. Расскажете как-нибудь потом, когда у нас будет время обсудить это в таверне за пинтой эля.
Ариадна стремительно приблизилась к брату и упала в его объятия; он чуть вытянул шею, чтобы устроить подбородок на ее макушке. Мозолистая рука медленно поглаживала спадающие по спине младшей принцессы волосы, будто бы успокаивая ее, но Ариадна не проронила ни слезы – лишь сбивчиво дышала. Кидо отодвинул
– Выходит, ты уверена, что это дело рук Минервы?
Ариадна кивнула.
– Жаль, что мой ответ таков же.
– Расследование поручено тебе? – обратился я к капитану, пока тот раздвигал кипы бумаг и усаживался на стол, который по какой-то причине всегда предпочитал стульям.
– Да. Ею лично.
– Любопытно, как далеко Минерва позволит ему продвинуться.
Чуть позже мы поняли, каков был ответ, – ни на шаг. Она заваливала капитана различного рода поручениями, не имеющими никакого отношения к смерти короля, будто пытаясь отослать его подальше от зала совета и всех его членов. Никто, кроме нас, не смел и думать, что старшая принцесса имела отношение к смерти собственного отца. Кроме нас троих и королевы Ровены.
Она несколько дней не покидала тело короля. «Разбита и уничтожена» – так Ариадна описывала ее состояние. Любовь к Эвеарду не была частью образа или игрой, призванной скрыть брак по расчету, – она была чистой и самозабвенной. Подозревать падчерицу ей казалось постыдным: она растила ее как собственную дочь, хоть принцесса и не принимала ту заботу, что Ровена могла и хотела ей дать. Постыдным, и все же в ее сердце с каждым днем крепла уверенность, что Минерва замешана в преждевременной кончине ее горячо любимого мужа.
Ровена писала письма отцу, что многие десятилетия не покидал пост правителя Драрента, в надежде на его реакцию. Я не совсем понимал, какой именно помощи она ждала – с расследованием, с поддержанием порядка в Грее, с ее личными вопросами, – но многочисленные гонцы так и не принесли ни единого ответа. Вероятно, потому, что она желала получить его немедленно и забывала, сколько времени требуется на дорогу до Драрента и обратно. Бессердечно было упрекать ее в этой ошибке; захлестнутая горем, как волной взбушевавшегося Сапфирового океана, она едва ли могла трезво оценивать хоть что-то.
Ариадна пыталась добиться от сестры и короля Дамиана переноса свадьбы, чтобы траур по ее отцу прошел как полагалось, но единогласным решением они отказались идти на такие траты. Праздник откладывать было нельзя, ведь гости, чьи многочисленные рты приходилось кормить, давно были расселены по комнатам, а корабли и повозки подготовлены к их отбытию в ближайшие дни после торжества. Королевство держалось лишь на мысли о предстоящем браке – как эмоционально, не позволяя себе проваливаться в бездну скорби, так и финансово, подпитываясь золотом островного короля, – и все же отдельные лица, мелькающие в коридорах, полнились тоской по ушедшему правителю.
– Хант совсем не появляется, – сказала лисица негромко, оглядывая тренировочный зал. Мечи гвардейцев сталкивались, наполняя воздух симфонией металла.
– Я пару раз видел его с отцом, – задумчиво протянул я, прежде считавший, что честь как можно реже видеть его лицо выпала лишь мне. – И прочими островитянами.
– Мне же лучше.
– Он не приходит даже к тебе?
– К счастью.
– Надеюсь, что к счастью, – насторожился я. – Это странно.