Легенда Провидца

Анна Вик

Да знаю я, знаю! Ты ведь мне это уже тысячу раз сказал за эту неделю. Я, конечно, не такой умный, как ты, но вроде память у меня не отшибает как у старика Октиния.

Это он говорил, конечно, об их университетском преподавателе естественных наук. Тот частенько повторял одно и то же из занятия

в занятие, хотя студенты и говорили, что они слышали ранее все эти темы, он предпочитал делать вид, что не слышит их, и продолжал твердить о своем. Кто-то подсмеивался над Октинием, кто-то и вовсе перестал посещать лекции и семинары (так как на них он не отмечал посещаемость), а Кассиан понял: повторял пожилой профессор все это так часто, потому что хотел, чтобы элементарнейшие понятия въелись им, юнцам, в самые затаенные уголки их миропонимания. Чтобы даже тогда, когда, они, казалось бы, даже и не нужны были бы все эти законы, логика, которой люди пользовались при их создании, возымела верх и дала о себе знать.

Все свои соображения Кассиан смог вовремя донести и до своего лучшего университетского друга, Ромула, а потому тот тоже не поддался искушению возыметь лишний свободный от занятий час, который можно было бы, кстати, провести, в том числе, возле Школы Весты, женского популярного учебного заведения, наблюдая за прекрасными или не очень, но все же юными девами, которые, замечая «гостей» начинали стрелять глазками и переглядываться между собой, иногда нелепо хихикая, а иногда заливаясь отчего-то прелестным, мелодичным смехом. И Кассиан, и Ромул соврали бы, если бы сказали, что им не нравилось торчать возле забора Школы, а потому отказались они от этого удовольствия с явным волевым усилием в свое время.

Так или иначе, занятия у Октиния все же не прошли зря. Кассиан чувствовал это, когда обсуждал с ним же свой план захвата власти. Он знал, что ему можно было довериться, потому что старик иногда высказывался против императора Максимиана, хоть это и было опасно, учитывая то, что нескольких преподавателей из их университета уже ранее лишали свободы за подобное. Насколько помнил Кассиан, один из посаженных в тюрьму за последний десяток лет был хорошим знакомым Октиния. И тем не менее, он все же позволил себе несколько посеять несколько «крупиц сомнения» в головы своих студентов прямо во время занятий.

Audaces fortuna juvat (лат. поговорка – «смелым судьба помогает»), – за несколько дней до предполагаемого Ромулом и Кассианом переворота заметил старик серьезно. – Я верю в ваше дело. И в ваш план, хотя он и довольно дерзок, я должен признать.

Разумеется, помимо него, в дело было посвящено еще несколько человек из университета. Ведь даже как минимум то, что он находился недалеко от Форума, играло немаловажную роль. Разрешить молодежи выйти и поддержать своих однокурсников было лучшей помощью со стороны руководства учебного заведения, которую оно и обязалось оказать.

Да я так это, уже от нервов скорее, – виновато пробормотал в ответ Кассиан. – Ты же знаешь, что я переживаю, что ничего не срастется....

Дорогой мой, за нами пойдет половина Рима, я это могу с уверенностью сейчас сказать. Посмотри на них, – Ромул положил руку на худое, но из-за плотной тоги таким не казавшееся, плечо Кассиана. Жестом он указал как бы на «все». – Люди голодны до нового. Времена великих завоеваний уже в прошлом. Мы живем не как победители, а как рабы… Рабы Максимиана с его прихотями и рабы наших собственных низменных желаний. Нам нужно двигаться дальше, и все это знают. Но, как и ты сам говорил, для этого движения необходимо «что-то», «кто-то». Сила. Которая течет в жилах нашей молодой крови.

Конец ознакомительного фрагмента.