Легендарные полководцы древности. Олег, Добрыня, Святослав
Шрифт:
После гибели Святослава на днепровских порогах весной 972 г. его сыновья стали фактически автономными правителями трех частей Руси. Это нарушало логику становления и роста единого государства Русь, поэтому киевский князь Ярополк, старший из Святославичей, должен был стремиться восстановить единство. В 976 или 977 г. Ярополк предпринял в данном направлении ряд шагов. Поводом к столкновению с ближайшим соседом Олегом Древлянским послужило убийство Люта Свенельдича, отчего киевский воевода Свенельд стал, по летописной версии, из мести советовать Ярополку: «Пойди на брата своего и учинись в одиночестве».
В ходе битвы под древлянским городком Овручем Олега Святославича столкнули с моста вместе с конем, и он и упал в ров. Святополк оплакивал смерть брата и корил Свенельда. После чего исчезают летописные упоминания воеводы Свенельда. Он
Между тем крушение Олега Древлянского вызвало у Ярополка желание прибрать к своим рукам и владения сводного брата Владимира Новгородского. В Новгород были посланы войска и новые киевские наместники. По совету Добрыни Владимир бежит «за море к варягам». Судя по всему, не с пустыми руками, а с той данью, которую по совету с новгородским вечем собрал для него новгородский посадник Добрыня Малкович. Сам Добрыня также на время покидает Новгород.
Однако власть Ярополка над Новгородом продлилась недолго. Уже в 978 г. вернулся «из-за моря» Владимир, ведя нанятую в Скандинавии дружину. Новгородское вече прогоняет наместников Ярополка и возвращает в город Владимира и его дядю Добрыню.
Все это означает большую войну с Киевом, причем не столько за автономию Новгорода, сколько за великокняжеский престол в Киеве. Очевидно, по мнению воеводы Добрыни, сил новгородцев и варягов Владимира для такой цели недостаточно. Поэтому Добрыня настоятельно советует князю-племяннику жениться на Рогнеде, дочери соседнего полоцкого правителя Рогволода. Скорее всего, этот Рогволод был потомком одного из дружинников Рюрика, которых тот рассадил по славянским городам управлять от его имени, со временем многие из них стали независимыми властителями. Добрыня сам возглавил сватовство. Княжеский брак в те времена был лучшей формой военно-политического союза. Многочисленное племя кривичей, юго-западной ветвью которых являлись полочане, могло стать решающим фактором в войне с Ярополком Киевским.
В. М. Васнецов. Богатыри. 1881–1898 гг. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Это понимал и Ярополк. Он тоже озаботился насчет союза с Полоцком и тоже сватался к Рогнеде, по крайней мере она в 978 г. почему-то собиралась идти замуж именно за Ярополка Святославича. В то время у варягов-язычников и славян из племени полян господствовал моногамный брак, законной могла быть только одна жена. Мы видим такой подход в случае с семьей Святослава. Но у других восточнославянских племен господствовала полигамия. Многочисленный гарем из жен и наложниц воспринимался, как проявление знатности и состоятельности мужчины. Варяжская династия Рюриковичей явно ославянилась к X в. Святослав имел «незаконную» наложницу Малушу, а его сын Ярополк, уже женатый на некой красавице гречанке, бывшей монахине, которую некогда привез ему в подарок из Дунайского похода отец, собирался заключать брак с Рогнедой.
Случись последнее, Добрыне вряд ли удалось бы отстоять права племянника Владимира не только на Киев, но и на Новгород, ибо военных сил Киевской державы и Полоцкого княжества хватало на разгром варяжско-новгородского войска.
Вначале события развернулись не благоприятно для Добрыни и Владимира. Гордая Рогнеда на вопрос отца, хочет ли она пойти за Владимира, ответила отказам. «Не хочу разути робичича, а хочу пойти за Ярополка!» — таковы были слова Рогнеды, по версии «Повести временных лет». Нестор, предполагаемый автор «Повести временных лет», счел нужным назвать за них Рогнеду «Гореславной», ибо обрекла она отца своего и братьев своих на гибель.
У Добрыни и Владимира оставался теперь один способ не допустить объединения сил Полоцка и Киева против себя, а именно — завоевать Полоцк силой. Кроме того, X век — это переходное время от родоплеменных обычаев к государственным представлениям. Рогнеда нанесла личное оскорбление и Владимиру, и Добрыне, за которое необходимо было мстить. Не отомстивший не мог ожидать уважения соплеменников. Рогнеда не назвала Владимира князем, даже не упомянула его личного имени, сделав акцент на «робичиче», т. е. сыне рабыни. А рабыня приходилась родной сестрой и знатному боярину Добрыне.
Вернувшийся в Новгород посадник Добрыня внушает племяннику мысль немедленно идти войной на Полоцк. В этом Добрыня убеждает и новгородцев. Новгород был тем городом Руси, где без согласия жителей невозможны были крупные княжеские мероприятия. Новгородцы с подачи Добрыни собирают с себя дань на плату варяжской дружине Владимира, сами исполчаются, и Добрыня Малкович с юным Владимиром ведет их на Полоцк.
Новгородский торг. Художник А. Васнецов
Город был взят. Рогнеду «насильем» Владимир обращает в свои жены. По словам летописца, Добрыня приказал Владимиру «быть с ию (Рогнедой) перед отцом ее и матерью». Большего унижения для Рогнеды и ее родичей и лучшей мести за оскорбление Владимира и Добрыни сыскать было нельзя. Опять-таки по совету дяди Владимир приказывает казнить Рогволода и его сыновей. После чего он, как муж Рогнеды, единственной наследницы Рогволода, становится законным полоцким князем.
Увеличив свои полки за счет поло-чан и дружины Рогволода, Владимир с Добрыней движутся к Киеву. Они вступают в тайные договоренности с киевским воеводой Блудом, и тот, перейдя на сторону Владимира, дает дурной совет его брату Ярополку. Блуд предлагает преданному им Ярополку покинуть неприступную киевскую крепость и перейти в Родню, маленький городок на границе с печенегами, якобы за тем, чтобы получить у последних помощь против войск северян. Добрыня с Владимиром легко блокируют Родню, не допуская контактов Ярополка с кочевниками. Осажденные изнемогают от голода, а коварный Блуд направляет Ярополка к следующему шагу, ведущему последнего к гибели. «Видишь, сколько воинов у твоего брата, — говорит он киевскому князю, — нам их не одолеть. Иди на переговоры к Владимиру и бери то, что он тебе даст!» Сам же Блуд советует Владимиру убить брата в ходе переговоров, что и случается вскоре, очевидно, не без одобрения Добрыни… Ибо, по летописным сообщениям, молодой князь ничего не предпринимает без совета с Добрыней. Когда Ярополк явился для встречи с Владимиром, Блуд пропустил его в комнату первым, а сам затворил двери, и никто из бояр Ярополка не сумел последовать за своим князем. За дверью же были спрятаны два варяга, которые и подняли Ярополка на мечах. «Не я первым стал убивать братьев!» — так реагировал на злую кончину киевского князя его преемник Владимир.
Справедливости ради надо сказать, что не только жестокости сумел научить князя-племянника воевода Добрыня. Он сам был предан своему господину и передал уважение к долгу других людей, даже если это были враги. По ряду сообщений Блуда вскоре убили по приказу Владимира. Из дружины Ярополка лишь один муж, некий Варяжко, не пошел в службу к Владимиру, а убежал к печенегам и стал воевать с великим киевским князем, мстя за гибель своего князя Ярополка. И много сил затратил Владимир, пишет летописец, чтобы переманить Варяжку на свою службу.
По «Повести временных лет» гибель Ярополка и вокняжение в Киеве и всей Руси Владимира отнесены к 980 г. Более ранний источник «Житие князя Владимира от монаха Иакова Черноризца» называет другую дату смерти Ярополка — 11 июня 978 г.
После занятия великокняжеского киевского стола у Владимира появилась проблема с варягами. Его наемники требовали обложить киевлян данью в их пользу, что не могло, конечно, укрепить положение Владимира в глазах столичных жителей. И опять мы можем предположить мудрый совет Добрыни. Владимир просит варягов подождать, а сам начинает собирать к себе в дружину многих воинов из разных славянских земель, а также из угро-финнов и тех норманнов, которые служат князю, а не выставляют ему неприемлемые условия. Вскоре собственная дружина Владимира была так велика, что варяги сочли за благо попросить князя без всякой дани отпустить их в Византию. Владимир это и сделал, но сопроводил эту акцию письмом к ромейскому императору: «Вот идут к тебе варяги, хочешь прими их на службу, а лучше, распредели по разным местам и убей, чтобы не сделали тебе такого зла, как мне!»