Легенды Аркхэма
Шрифт:
Всего десять дней провел я здесь в этот раз — все, что мог себе позволить. Но дни эти стоили многих месяцев моей жалкой и суетной жизни.
Именно тогда я познакомился с местным парнем по имени Ян. Так назвали его родители-католики в честь святого Яна Непомуцена, покровителя города. Сам Ян особо религиозным не был, в костел ходил редко и в основном из эстетических соображений, однако живо интересовался всем удивительным и сверхъестественным. На этой почве мы и сошлись.
Ян оказался знатоком местных легенд и преданий, связанных с озером и замком. Впрочем, рассказы о призраке Великого князя, помогающем добрым и наказывающем
Впрочем, по другой версии, название происходило от поверженного Великим князем врага-крестоносца, чья отрубленная голова была брошена в озеро много веков назад, но порой всплывает в штормовую погоду и сулит несчастья увидевшим ее.
Особенно жутко было слушать подобные истории поздним вечером — на низкой деревянной скамейке у самого берега, под загадочный плеск волн и отдаленный лай собак, когда из-за леса восходит огромная кровавая Луна…
Другим увлечением Яна, кроме мистики и фольклора, был янтарь. Не раз он специально ездил на Балтийское море, чтобы самому принять от природы ее таинственные дары. Его вдохновляла древность этих каплей смолы, застывших миллионы лет назад, и древность существ, что когда-то нашли в них могилу — причудливых насекомых, диковинных растений и даже маленьких рыб. Подумать только, говорил он, мы их держим в руках, как ни в чем не бывало, а ведь они были современниками динозавров!
Вежливо разделяя его восторг, я склонен был думать, что янтарь — материал, загадочный и сам по себе. Например потому, что его не находят нигде, кроме Балтики, хотя жаркие и влажные леса, сочащиеся смолой, росли когда-то по всей Земле — их останки обнаружены даже в Антарктиде. С давних пор люди приписывали янтарю целебные и магические свойства…
Все хорошее быстро кончается. Я вернулся домой — и очень вовремя, ибо через пару дней грянул кризис. Август в нашей стране щедр на сюрпризы.
И вот теперь я держал в руках письмо Яна, похоже, снова посвященное давней теме. К счастью, мой далекий друг принадлежал к поколению — возможно, последнему, — которое еще умело неплохо говорить и писать по-русски, а также владело литературными приемами.
"Привет, Алексей! — писал он. — Надеюсь, ты еще помнишь меня. Жаль, что тебе не удалось выбраться к нам в последние два года. Честно говоря, мне тебя не хватало — тут мало с кем можно так поговорить.
Помнишь наши беседы о всяких странных и жутких вещах? Похоже, с одной из них я столкнулся лицом к лицу. И наверное, только ты сможешь разобраться в ней по-настоящему.
В письме ты найдешь кусок янтаря с распятием внутри.
Не думай, я не ударился вдруг в религию предков и не собираюсь обращать тебя в католичество. Все гораздо чуднее, чем можно вообразить.
Я знаю, как ты неравнодушен к нашему народному творчеству — надеюсь, глиняные колокольчики еще звенят в твоем доме, — но поверь: это не изделие какого-то хитроумного ремесленника. Похоже, это вообще не дело человеческих рук. Его, можно сказать, само море выбросило к моим ногам — вместе с другими кусками янтаря, уже ничем не примечательными.
Я помню тот день — мерные волны, легкий ветер, узор облаков на небе и шепот сосен на обрывистом берегу, мокрый песок пустынного пляжа… Я могу точно показать место, где нашел ЭТО. Не приснилось же мне оно!
Представь себе разброд моих мыслей. Что это — Божье чудо? Или вся наша хронология — миф, а время способно шутить? Или Спасителю нынче стукнуло не двадцать веков, а двадцать миллионов? Или динозавры уже были христианами? Ну как этот крест мог попасть в смолу деревьев, исчезнувших задолго до появления человека на Земле?
Вооружившись лупой, как Шерлок Холмс, я решил рассмотреть находку повнимательнее — и меня ждало новое невероятное открытие. Посмотри сам и согласись со мной: распятый на кресте — не Иисус! По-моему, там вообще не человек. Разве что сумасшедшему пришло бы в голову изобразить Спасителя в подобном виде, но откуда этому безумцу взяться в лесах палеогена?
Дальше было еще интереснее. Я заметил, что мое странное распятие светится по ночам — то ярче, то слабее. По-моему, это как-то связано с фазами Луны. А может быть, я невольно фантазирую? Тут нужен научный подход — и это еще одна из причин, почему я обращаюсь к тебе. Ты работаешь в университете — покажи янтарь ученым, пусть они разберутся.
На меня он, похоже, плохо действует. Когда я клал его рядом с собой на ночь, мне снились кошмары, которые я однако никак не могу вспомнить. Но последний случай меня просто доканал. Помнишь нашу скамейку у озера? Как-то я вышел там посидеть вечерком при свете Луны… но вдруг из воды бесшумно появились какие-то длинные черные тени, и устремились прямо ко мне! Конечно, я тут же дал деру, так и не узнав, что это за существа.
Ты скажешь: наверное, то были бобры. Мы с тобой видели подгрызенные ими деревья и глубокие норы в берегу. Но звери эти слишком пугливы, чтобы показываться человеку. И разве у бобров бывают глаза, горящие красным огнем?
Хочу тебе рассказать еще об одном открытии. Изучив распятие настолько подробно, насколько позволила прозрачность камня, я обнаружил надписи на кресте. Это не наш алфавит, и не ваш. Такие символы никому не известны.
Но мне кажется, я видел их в детстве на руинах замка и каменных плитах, что белеют на дне озера при хорошей погоде. К сожалению, теперь я уже ничего не могу найти. Может, память подводит меня?
Отправляю тебе янтарь и с нетерпением жду ответа.
Желаю здоровья и успехов в работе,
твой друг Ян."
Прочитав письмо, я вздохнул. Похоже, из наших бесед этот простой парень так и не уяснил, что время пламенных естествоиспытателей и ученых энциклопедистов давно прошло. Нынешние ученые в массе своей — скорее винтики в тяжело скрежещущей машине; служащие, задавленные бумажной рутиной и борьбой за выживание; узкие специалисты, готовые проявить прискорбное непонимание во всем, что выходит за рамки их деятельности. Но даже если бы…
Самое грустное было в том, что загадочной находки в конверте не было. Осталось только немного янтарной крошки. Забыл сказать, что письмо пришло поврежденным, о чем имелась соответствующая надпись на боку. Бумага была сначала порвана, а потом заклеена пластиком. Подобное совсем не редкость при международных пересылках.