Легенды Ереси
Шрифт:
— Вы мой примарх и повелитель, лорд Ангрон. Я давал клятвы найти вас и всюду следовать за вами, а потому не могу сражаться против вас. Что ж, если мне предстоит умереть, пускай я умру от вашей руки. Я, Кхарн, склоняюсь перед вашей волей.
Дожидаясь реакции Ангрона, он потерял сознание, но вскоре очнулся от острой боли — его внутренние системы пытались не дать ему отключиться и умереть. Сейчас он не видел и не слышал примарха, но ощущал каменные плиты под спиной и прохладу воздуха, вливающегося в его легкие.
Затем в пугающей близости от его уха раздался голос Ангрона.
—
Гончий Войны пытался что-то сказать в ответ, но его грудь и горло свело судорогой, не давая произнести ни слова.
— А этот ваш… Император, — продолжал Ангрон, изо всех сил стараясь сдерживать свой темперамент. — Это ему вы приносили эти клятвы?
— Мы клялись друг перед другом, — заставил выдавить себя Кхарн, — но его именем и на его знамени. — Ему пришлось довольно долго собираться с силами, чтобы продолжить: — Мы обещали, что никогда не… поднимем на вас руки.
Ангрон погрузился в молчание. Заговорил, только когда Кхарн вначале потерял сознание, а потом очнулся вновь.
— Подобная самоотверженность… у таких воинов… — Голос примарха был тих и порой становился совершенно неразличим. Руки Ангрона вновь сжимали голову. — Человек, способный… человек… ради которого… ваши клятвы… ради него вы готовы…
Минуты текли одна за другой. Наконец примарх прогремел:
— Это помещение… Могу ли я выйти отсюда?
Кхарну пришлось немного подумать, прежде чем дать ответ:
— Мы находимся на флагмане Гончих Войны. Это наш самый большой корабль. Он, так же как и мы, полностью покорен вашей воле, примарх, и ждет приказов.
Ответом на эти слова было молчание, и Кхарн уже чувствовал, что опять начинает соскальзывать в тишину и мрак забвения, когда вдруг понял, что его снова поднимают, но на сей раз очень мягко и осторожно.
Когда раздался громкий стук в дверь, все переглянулись, не зная, что им делать. Но замешательство длилось недолго. Дрейгер подбежал к панели управления, и, когда замки защелкали, открываясь, а створки дверей застонали и скользнули в стороны, он стоял рядом с ними. Остальные Гончие Войны изумленно вздохнули и попятились, увидев, как из тьмы возникает гигантская фигура, на секунду застывшая на ступенях, а после вышедшая на свет. Правой рукой примарх поддерживал избитого, едва живого Кхарна.
Ангрон застыл перед ними — настороженный, напряженный, точно натянутая тетива, сжимая и разжимая свободный кулак. В горле его клокотало. В течение нескольких бесконечно долгих минут каждый из десантников поочередно оказывался под его пристальным взглядом, пока Кхарн наконец не сумел поднять голову и не произнес:
— Приветствуйте своего примарха, Гончие Войны. Приветствуйте того, кто проливал кровь на горячем песке, кто заставил высоких наездников заплатить за их высокомерие. Приветствуйте своего отца по крови и командующего Двенадцатым Легиона. Приветствуйте того, чьи воины звались Пожирателями Городов. Приветствуйте его, Астартес!
И Гончие Войны повиновались. Руки вскинулись в салюте, зазвучали торжествующие голоса, застучали по полу рукояти секир. Десантники обступили Ангрона, молча возвышавшегося в центре образованного ими круга. Они кричали и восклицали снова и снова. Даже Кхарн сумел найти в себе силы присоединиться к общему хору голосов.
— Примарх, — произнес Ангрон. Он сказал это чуть слышно, но и того хватило, чтобы заставить десантников затихнуть — Я вновь во главе армии.
— Примарх! — воскликнул Дрейгер. — Повелитель! Пускай ваши прежние воины были Пожирателями Городов, но под вашим предводительством мы станем Пожирателями Миров!
Ангрон немного поколебался, прикрыл глаза и сжал кулаки. Но затем он снова посмотрел на Дрейгера, перевел взгляд на Кхарна… и улыбнулся.
— Пожиратели Миров, — медленно произнес он, точно пробуя эти слова на вкус. — Пожиратели Миров. Значит, так тому и быть, маленькие мои братья. Я научу вас вырезать Веревку. Мы будем проливать кровь и так скрепим наше братство.
В этот раз уже никто не отводил глаз, встречая его взгляд. Ангрон вскинул огромный кулак, приветствуя их:
— Что же, Пожиратели Миров, идите за мной. Надо спуститься в мои покои и поговорить.
Молча, поддерживая израненного Кхарна, десантники последовали за своим примархом в пропахшую кровью темноту.
Грэм Макнилл
ПРОЕКТ «КАБА»
Два микрона влево. И четыре вниз. Ну вот… Адепт третьего класса Паллант Равашоль отрегулировал тонкие ножки кронциркуля, выдвинувшиеся из кончиков пальцев, и самодовольно усмехнулся, когда наглухо зашитая индоктринирующая пластина гладко скользнула в серое вещество сервитора (вдоль и поперек изувеченное лоботомией) и угнездилась в продолговатом мозге.
— Никто не разбирается в сервиторах лучше меня, — пробормотал адепт, наблюдая за волоконными усиками, устремившимися из пластины в глубины головного мозга. Когда они хорошенько укоренились, Паллант прикрутил обратно черепную крышку сервитора из блестящего сплава и потянулся за ножницами по металлу, которыми и поджал защелки. Теперь мозг был защищен от повреждений. Равашоль бросил битую пластину в поясную сумку для инструментов, предварительно убедившись, что она не попадет к целым и исправным. Дрожь вызывала одна только мысль: что может стрястись, если в голове боевого робота окажется эта самая битая пластина или в мозгу какого-нибудь сервитора-погрузчика случайно поселится алгоритм действий его фронтового аналога.
— Ну вот и чудно, — сказал Равашоль, затянув последний зажим. Болезненно бледный, серый в лице сервитор встал с хирургического кресла. Его, получеловека-полумашину, оснащенную пневматическими подъемниками вместо рук, отличали визуальные определители массы, встроенные в то, что осталось от головы. — А теперь ступай. Возвращайся к грузовым командам адепта Цета. Шестьдесят третьей экспедиции нужны оружие и боеприпасы, если уж сам Воитель взялся за умиротворение Исстваана.
Понятное дело, сервитор ничего не ответил, а просто развернулся на месте и вышел из комнаты, где первой помощи Равашоля (или же банального удаления неисправной механики из приютившей ее плоти) ожидали еще с полдюжины поврежденных сервиторов.