Легенды Этриуса: Стойкость Александра
Шрифт:
– Правда? Так почему он не придет? Он точно молоденький?
– Мама! Да, он очень красивый. Но сейчас Саша не здоров.
– У него что-то с лицом? Его изуродовали? Он обгорел на пожаре?
– Мама, нет же. Но он работал огнеборцем. Возможно, еще вернется на службу.
Женщина выставила руку вперед, закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
– Подожди. Мне нужно все это переварить, – предупредила она.
– Тебе принести водички? – спросила Яна.
– Нет, все в порядке. Просто сначала я приготовилась к чему-то ужасному, а он оказывается у тебя совсем другой. Я представляю твоего Сашу каким-то загадочным, необычным, словно он из сказки, но все еще много вопросов. Как ты с ним познакомилась, если он не здоров? Когда, ведь ты о нем раньше не говорила?
– Он
– Послушай, но я никогда не слышала о лечебнице в лесу возле нашего города.
– О ней мало кто знает. Она закрытого типа и в нее пропускают только родственников пациентов.
– Он выходит к тебе, и вы гуляете в лесу?
– Нет. Меня пропускают, как его невесту.
– Это все очень мило. Но ты в курсе того, что у него за болезнь? Что с ним?
– Все хорошо. Его скоро выпишут, и он обязательно первым делом придет к нам, чтобы познакомиться с тобой и папой, – заверила Яна, – Кстати, так как я хочу стать его женой, то мы планируем жить вместе. Чтобы сохранить работу, мне было бы удобнее не переезжать в дом его родителей, живущих в Бардрене, а остаться здесь, в Гилбадне.
– Пусть он сначала придет, и мы поговорим об этом. Пусть попросит твою руку и сердце, как это и полагается. Пусть найдет достойную работу достойного ларга, чтобы стать достойным моей дочери, – потребовала мама.
– Ты все усложняешь! Почему нельзя обойтись без всех этих препятствий. Если Саша сказочный и необычный, это не повод для того, чтобы устраивать ему подобные испытания. Он не принц, который должен спасать принцессу из башни злого дракона.
– Я не сказала ничего сказочного. Это мое слово и разговор закончен.
– Вообще-то мой жених должен добиваться именно моего сердца, а не моей мамы.
– Тогда живите, где хотите. Либо будет все так, как и положено, либо без моего участия. Больше чем уверена, что твой папа меня поддержит. Пусть твой Саша придет, и мы обсудим все вопросы, – властно заявила о своих требованиях мать девушки, поднялась со стула и неторопливо вышла из комнаты, оставив дочь наедине с размышлениями.
Яна проводила ее печальным взглядом, понимая, что все попытки продолжить этот разговор и вывести его в более выгодное для себя русло окажутся тщетными. То, что начиналось, как что-то уникальное и требующее особенного подхода, теперь превращалось в посредственную обыденность. То, что виделось Яне оригинальной сказкой, творцами которой могли бы стать именно она и Александр, теперь зависело от чужих поправок и доработок, лишенных всякого вдохновения и изящества. Не смотря на это, раз девушка решила скрепить свое сердце семейными узами и избранник уже определен, ей предстояло сберечь то невероятное чувство, которое она начала испытывать к своему избраннику буквально с первых минут их знакомства, словно хранительнице очага, ожидающей долгожданного возвращения своего мужчины-добытчика. Не важно, вернется ли он с пустыми руками или же принесет что-то ценное. Главное, чтобы он просто вернулся к ней, и они снова будут вместе. Огонь не трудно разжечь снова, а согревшись у очага, на поиски семейных ценностей можно отправиться, идя рука об руку, а не в одиночку.
Глава 9. Неожиданный призыв
Задолго до того, как произошла история с гусем и выбитым зубом соседа, но чуть позже появления внутренних диалогов с мерзким болтливым Червем, в жизни Александра начали происходить и другие странности, о чем и сказала Яне при встрече мать ее избранника и о чем он сам никогда никому не решится рассказывать.
Как-то раз в десятилетнем возрасте мальчик участвовал в общесемейной заготовке дров для печи. Мама с Иваном пилили бревна, а сам Александр неторопливо подкатывал один за другим отпиленные чурбаны к отцу, занимавшемуся их расколкой. По желанию Александр мог меняться с братом местами, но Ивану не очень нравилось его занятие, поэтому предпочтительнее было бы не ссориться с ним и терпеливо выполнять свою работу. Однако эту рутину нарушил отец. Он предложил Александру поменяться с ним ненадолго, скорее всего, для того, чтобы немного отдохнуть и заодно посмотреть, как с этим будет справляться младший сын. Ему ничего другого не оставалось, как взять из рук отца колун и попробовать себя в колке дров. Мальчик уже неоднократно держал в руках этот увесистый инструмент и вполне неплохо с ним управлялся. Вот только следствие того, что некоторое время он работал в полусогнутом состоянии, дало о себе знать. Прежде чем нанести сверху грозный удар колуном по чурбану и расколоть его на несколько частей, Александр собирался размять спину. Он плавно разогнулся вверх, но резкая боль пронзила его в области поясницы. Ему пришлось недвижимо замереть на некоторое время, дожидаясь, когда боль отступит. Безмолвно и нерешительно он посмотрел на своих родных, но мама и брат продолжали пилить, а вот отец приковал к нему свое внимание, не понимая причины заминки.
– Что такое, каши мало ел? – спросил отец.
Боль понемногу отпускала Александра, и он размял спину. Не считая нужным отвечать на колкость со стороны отца, мальчику хотелось делом доказать свои физические возможности, ведь он был уверен, что чурбан обязательно расколется как минимум пополам. Крепко удерживая двумя руками колун, Александр занес его над головой, со всей силы обрушил вниз. Инструмент выскочил из рук, совершив перед лицом мальчика полуоборот, ударился обухом об чурбан и полетел в сторону отца. Удивительно, но отец умудрился поймать колун одной рукой, не позволив ему упасть на землю. Этот трюк был совершен с риском для здоровья того и другого участника стремительно, но не забываемо, чем немного развеселил Александра, и по большей части тем, что его восхитила невозмутимость и ловкость отца.
– Повторим? – необдуманно воскликнул мальчик.
– Ты чего творишь? Дурак! – грозно закричал на него отец, судя по всему с трудом сдерживавший себя от гнева.
– Да я не специально. У меня спина заболела, когда я разогнулся, – осекся Александр, начиная понимать, что и почему произошло, но, не зная, как объяснить это.
– Теперь оправдываться будешь, прекращай. Надо все делать осторожнее.
– Можно еще раз попробовать?
Отец протянул сыну колун. Мальчик снова замахнулся и совершил удар по чурбану. В то время как лезвие колуна погружалось в древесину, по какой-то странной случайности рукоять инструмента содрогнулась, а обе руки мальчика ослабили хватку, его стукнуло по кости средней фаланги большого пальца. Он сразу ощутил боль от ушиба, но не подал вида, что ему больно, чтобы не сердить отца, хотя проявление мужества так и осталось незамеченным.
– Саша! Не хочешь работать – не работай, – махнул на него рукой отец, – Постой в сторонке, отдохни.
Его грубость и ноющая боль пальца оказались взрывной смесью для выброса негативных эмоций мальчика. Он тоже рассердился.
– Я стараюсь! Что вы от меня хотите-то, – воскликнул Александр, развернулся и зашагал в сторону дороги. Он не задумывался о том, куда ему хотелось бы идти, просто вышел со двора и направился в конец улицы к прогону между домами. В общем-то, ему хотелось посидеть и подумать о жизни, но на брусчатку, покрытую пылью, садиться все же не следовало, а там, в прогоне, росла трава и цветы, там почти никто не ходил, и это было достаточно подходящее место для того, чтобы отдохнуть ото всех раздражающих факторов. Раздражало практически все – собственные руки, спина, боль в пальце, грубость отца, какое-то невероятное невезение, ну и все остальное.
Александр уселся на траву, вздохнул, обхватил руками колени и принялся наблюдать за бабочкой, которая кружила над цветами перед ним.
– Скучаешь? – подойдя к забору изнутри своего огорода, сказала ему девочка, с которой они водили давнюю дружбу.
– Нет, у меня сейчас плохое настроение, – ответил Александр.
– По тебе видно, что ты сердит на кого-то, хмурый такой. Что произошло?
– Я дурак. Это мне отец сказал.
– Ну ничего страшного. Он просто погорячился.
– Значит, когда взрослые горячатся, то это можно охарактеризовать как «ничего страшного», да?