Легенды Этриуса: Стойкость Александра
Шрифт:
Да как такое возможно-то? Несмотря на малый возраст, Александру предстояло разобраться с этой проблемой самостоятельно. Он понял, что дальнейшие попытки прояснить ситуацию с родными по поводу странного голоса, который говорит абсолютно несуразные вещи, лишь испортят отношения мальчика с ними. Определенно, родители и брат любят его и даже не подразумевают, что что-то подобное способен слышать Александр. Поверить кому-либо в этот бред будет весьма сложно, да и помочь мальчишке некому. Остается докапываться до истины самостоятельно.
Глава 6. Блокнот гения
Неделя разлуки с Яной оказалась для познавшего сладость ее нежных губ пациента лечебницы мучительной пыткой, превосходящей по жестокости все старания Червя вывести парня из душевного равновесия. Александр стойко переносил все испытания, ниспосланные ему тяжелой судьбой, и терпеливо ждал встречу со своей возлюбленной. Только неистовое пламя любви к этой очаровательной девушке, успевшее разгореться еще больше за дни разлуки, придавало ему силы для дальнейших свершений.
Однако не все складывалось так успешно, как виделось поначалу Яне, и когда девушка через неделю навестила Александра, то он сразу заметил, что она чем-то обеспокоена. Тот счастливый взгляд, каким возлюбленная одаривала юношу, куда-то исчез. Судя по всему, теперь Яне больше хотелось обсуждать различные вопросы и планировать будущее, нежели Александру, он наоборот хотел выражать обилие своих чувств и по большей части не словами.
– Нам нужно решить, где мы будем жить, – призналась Яна после скромного сдержанного поцелуя в губы, – Так как я первые дни очень скучала по тебе, расчувствовалась. Моя мама подозрительно за мной понаблюдала и поняла, что я влюблена. Мне не оставалось ничего другого, как рассказать ей о тебе.
– Судя по всему, жить будем у меня. Я ей не понравился? – уточнил Александр.
– Ну не совсем. Она пока что ничего конкретного не говорила, но от нее прозвучало слишком много вопросов, которые меня озадачили. Я совсем о тебе ничего не знаю.
– Вот видишь. Я же говорил, что ты поспешила.
– Речь не об этом! Меня к тебе тянет, как магнитом. Я без тебя жить не хочу.
– Яна, о такой как ты мне можно только мечтать, но что ты нашла во мне?
– Не знаю. Ты добрый, отзывчивый, искренний, честный, открытый, с тобой как-то легко. Ты настоящий, не такой, как другие. Загадочный какой-то, волшебный.
– Прекрати! Это приятно слышать, но это все, словно музыка.
– О чем ты? А что еще имеет смысл?
– Не знаю. Я тоже считаю, что все остальное достижимо и главное связать судьбу с хорошим человеком, но вокруг много парней более надежного положения, с добрым сердцем и благими намерениями.
– Послушай, если мы будем спорить, то так снова ничего не решим. Я тебя люблю, – на мгновение прижала к его губам пальцы Яна, – Да, моя мама спросила о том, что ты умеешь делать и водятся ли в твоем кармане денежки, но, поверь, это не главное для нее. Она просто хочет, чтоб я была счастлива и, намерена, конечно же, выдать меня замуж за самого лучшего из возможных кандидатов.
– Этого я и боялся, – хмуро ответил Александр.
– Не волнуйся. Я с тобой пойду хоть на край света, хоть в шалаше будем жить. Сердцу не прикажешь, и я сделала свой выбор.
– О, Яна! Да зачем я тебе сдался? Я переживу, не надо жалеть меня.
– Не надо сцены устраивать. Мы не в театре Рединфорта. Вопрос в том, что мне нужно знать о тебе хоть что-то, ведь я ничего о тебе не знаю, а мама спросит снова!
– Да что обо мне рассказать-то. Я сын строителя, мама на ферме работает. Есть старший брат, не знаю, чем он сейчас занимается. Я состою в пожарной дружине Бардрена. Платят не много, но регулярно. У меня есть кое-какие сбережения, но последние месяцы пребывания здесь мне точно ничего не заплатят. Вот и все.
– Ты огнеборец. Это почетная профессия, ты должен собой гордиться! А говоришь нечего сказать про тебя! Уверена, что это отнюдь не все, – обрадовалась Яна и поцеловала Александра в губы.
– Ну не такой уж я и огнеборец, – усмехнулся юноша, – Пожары-то я тушил, но из огня еще никого не выносил.
– Какой ты самокритичный. Значит, некого было выносить, – поддержала его девушка и заметила, что из кармана Александра виднеется кончик блокнота, что не могло остаться не озвученным, – Это твой дневник?
– Не спрашивай, я никому не показываю, – Александр немного заволновался.
– У тебя от меня секреты, солнце мое?
– Нет, это не дневник.
– Тогда тем более я не успокоюсь, пока не узнаю, что у тебя в нем за таинственные записи. Можешь не показывать, просто скажи. Я не буду смеяться, не волнуйся.
– Лучше сама посмотри. Не знаю, зачем мне это, наверное, просто помогает отвлечься, – признался Александр и сам достал из кармана свой потрепанный блокнот и передал его в руки очаровательной Яне. Девушка открыла первую страницу блокнота и пришла в изумление от увиденного зрелища. Листая дальше, она даже подпрыгнула от счастливых эмоций, которые ее так внезапно захлестнули.
– Саша, ты гений, – нерешительно Яна подняла восхищенные глаза на своего возлюбленного, – Ты художник. Поэт! И философ!
– Ну и что? Кому интересно смотреть на мои работы? – отмахнулся юноша, – Никто никогда не хвалил меня, ты первая.
– Возможно, у тебя все еще впереди. Ты сам должен для начала в себя поверить, а не кто-то другой, – неспешно листая страницу за страницей, посоветовала Яна, – Теперь я могу смело сказать своей маме, что ты невероятно талантлив.
– Ничего особенного я не умею. Если талант и имеется, то от него никакого проку. Да и откуда мне знать, как скоро я вернусь сюда, – нахмурился Александр и недовольно покачал головой, о чем-то задумавшись.
– Не говори так. Ты особенный и это обязательно оценят. Просто придется смело заявить о себе, а не прятать такие замечательные рисунки, чувственные стихотворения и мудрые мысли в старом блокноте. Разве ты не показывал свои труды родителям?
– Они не оценили их по достоинству. Даже мать, что обиднее всего.
– Решено. Я должна навестить твоих родных и расспросить их о тебе. Заодно сообщу им, что мы хотим стать мужем и женой. Лучше сразу все прояснить, чтоб потом, когда врачи разрешат тебе покинуть лечебницу, нам не пришлось мотаться между городами и искать себе угол для ночлега.