Легенды хоккейного ЦСКА
Шрифт:
Не поверите, а я играл в России, в том числе в команде Виктора Васильевича Тихонова, еще под руководством Быкова Вячеслава Аркадьевича. В 2006 году в частности. Болельщики, может, вспомнят, я порядка двадцати матчей за ЦСКА сыграл. В «Крыльях» тоже выступал, там скромнее, двенадцать-тринадцать встреч провел.
Теперь удел – любительский хоккей, без любимого занятия жизнь пресной видится. Друзья иногда просят поддержать компанию, сыграть в турнирах, посвященных замечательным ветеранам. Как тут откажешь? Кощунством с моей стороны было бы. Катаюсь нынче три-четыре раза в неделю с моими
Последние два года до завершения профессиональной карьеры играл в Америке. Понимал, чувствовал, тяжело с духом собраться на тот или иной матч. Там рубка всегда идет нешуточная. Да, не столько физически, сколько морально непросто. Из-за травм. Их последствия все время сказывались на настроении, появлялся внутренний дискомфорт. Это в ранней юности легко, почти играючи преодолевались трудности. Ближе к тридцати все сложнее дается, на себе прочувствовал. Мне вот по полтора часа до начала матчей в Америке руку в норму приводили – перематывали ее, буквально «колдовали» над ней врачи. Долго ли протянешь таким образом в профессиональном хоккее? Нет, конечно.
…Был момент, когда папа мой серьезно заболел. На тот период редко с ним общался – в силу занятости, огромных расстояний и т. д. Мама, мудрая женщина, подсказала ненавязчиво: повидай отца, пообщайся с ним. Мол, если упустишь такую возможность, многое в жизни рискуешь потерять. Совесть замучает, не даст покоя чувство, что чего-то недоделал в жизни, недодал частичку тепла родному человеку. Достучалась до моего сердечка без труда, я нормальный, неравнодушный парень. Поэтому практически сразу, не размышляя, отправился на свидание к папе.
Жизнь его изрядно «тестировала», словно проверяя на прочность. Чуть раньше рассказал, что на спортивной стезе, армейской службе, да и на личном фронте ему пришлось пережить непростые времена. Неудивительно, возникли проблемы с сердцем. За состояние мамы, к слову, тоже пришлось в свое время сильно переживать, беспокоиться. Болела-то серьезно. Одна из причин, почему она не может пока приехать в Россию. Наблюдается у доктора. Слава богу, нынче маме лучше стало, кризис преодолен.
Завершу, пожалуй, свой рассказ об американском периоде. Учился я в частных школах и солидных университетах. Совмещал, кстати, учебу с тренировками, матчами. В России, в МГУ, учил русский, шлифовал особенности родного мне языка.
А там, за бугром, постигал азы бизнес-экономики. Это немного другая тема, не как здесь. В принципе, как уже сказал, старался учиться, играть в хоккей. Не случайно студенческие команды столь сильны в Америке и Канаде. Там приветствуется выбор: если что-то не получается в большом хоккее, можно и нужно попробовать силы в университетских коллективах. Многие мои тамошние знакомые, друзья так и поступили: играли в Гарварде, Принстоне, других местах.
Сто долларов за «мир»
Никогда не забуду о поколении игроков деда, в том числе его молодых коллегах по хоккею. Еще в детстве меня познакомили с легендарным Александром Павловичем Рагулиным, прекрасной семьей Кузькиных, многими другими замечательными мастерами. Общаюсь, к примеру, с потрясающим Владиславом Александровичем Третьяком, и не только с ним, разумеется.
Чувствую, по сей день должок перед ними неоплаченный. В плане высокой духовности, выдающегося их мастерства, незабываемых человеческих качеств. Сызмальства вырос на рассказах об этих людях, родители посвящали в подробности. И проникся аурой, хочется верить, впитал все самое лучшее.
К сожалению, такие хоккеисты и тренеры, как Анатолий Владимирович Тарасов, Аркадий Иванович Чернышев, Всеволод Михайлович Бобров, Виктор Васильевич Тихонов, своего рода исчезнувший вид. Мне очень грустно, если откровенно. Люди-уникумы. О них никогда не забуду, они в сердце моем. В детстве, по понятным причинам, не очень понимал столь простые истины. В пору взросления осознал, прочувствовал великую душу мастеров. Ведь я сам хоккейный человек, мне близки подобные вещи.
Конечно, хоккей деда и его партнеров по ЦСКА, сборной СССР смотрел и смотрю, благо Интернет позволяет. Очень техничная, сказал бы, ажурная манера игры. Образно говоря, «ниточка с иголочкой». На языке домашней хозяйки, продеваешь нитку в игольное ушко и шьешь узоры на льду. Таким тончайшим, на мой взгляд, искусством хоккея владел дедушка, его друзья.
Меня воспитывали в атмосфере уважения к людям. И, если человека уважаешь, необязательно кричать на него в минуты раздражения. Надо держать себя в руках, не поддаваться соблазну сорвать на собеседнике злость. Подобного склада человеком был и Вениамин Вениаминович.
Конфликты между тем случались. Насколько помню, между отцом и дедом. Весьма строго в некоторые моменты дедушка относился и к моей родной тете – Наталье. Но разговоры, пусть и жесткие, все равно оставались в рамках приличий, не переходили в банальную ругань, тем паче истерику.
Дед ненавязчиво внушал своим детям мысль об успешной, по возможности, учебе в высших заведениях. То есть видел их в своих мечтах умными, достойными людьми, способными уважать окружающих. Убеждал их искать собственный путь в жизни, а не рассчитывать на чью-то протекцию со стороны. Дед, к примеру, открыто говорил моему отцу: «Ты все равно не станешь лучше меня в хоккее». Видимо, давно подметил и оценил возможности отца-хоккеиста. Тем самым ориентировал сына на поиски верного пути. «Иди, учись, пробивайся сам», – говаривал дед.
Отец мой, Игорь Вениаминович, прислушивался к ценным советам. Позднее столь же взыскательно относился и к моим выступлениям на хоккейной площадке. Говорил, может, банальные фразы, но от этого не менее значимые: дескать, надеваешь майку знаменитого ЦСКА, изволь соответствовать имени клуба.
Между прочим, Игорь Вениаминович отыграл пару-тройку сезонов в родном для нашего деда коллективе. Но по большому счету ко двору не пришелся. Видимо, сие и подметил легендарный дедушка, он иногда посещал тренировки и матчи с участием моего отца в составе ЦСКА. Потому не случайно советовал папе искать иные пути в жизни, нежели реализация себя в хоккее. К слову, Игорь Вениаминович так и поступил.