Легенды крови и времени
Шрифт:
– Оуи, – сказал Филипп, указывая на Бекку.
Он уже шел по медицинским стопам, постоянно осматривая всех существ, обитающих в замке Ле-Ревенан и вокруг, на предмет царапин, пятен и следов укусов насекомых. В круг его забот входили двуногие, четвероногие, пернатые и покрытые чешуей.
– Спасибо, Филипп. – Я едва увернулась от столкновения с Катбертом и подошла к колыбели Бекки. – Бекка, хочешь к маме на ручки?
– И Катберт.
Время, проведенное в обществе обеих бабушек, сделало Бекку опытной
– Нет. Только ты и Филипп, если он захочет присоединиться, – твердо возразила я, растирая дочери спину.
Катберт и Зи обиженно шлепнулись на пол. Поди узнай, кто из детей заставил игрушки летать и почему те вдруг лишились магической поддержки. Может, в воздух их подняла Бекка, но потом ей так понравилось мое поглаживание по спине, что потребность в игрушечных спутниках исчезла? Или причина в Филиппе, который успокоился, поскольку успокоилась Бекка? А может, причиной стало мое твердое «нет»?
Грохот у входа прекратился. Мэтью впустил Изабо в дом.
– Баб… – начала Бекка и икнула.
– …Уля, – докончил за сестру просиявший Филипп.
Зато у меня от беспокойства все кишки в животе завязались узлом. Я только сейчас сообразила: если Изабо явилась среди ночи, даже не позвонив, случилось что-то очень скверное.
Я слышала приглушенные голоса. Они находились слишком далеко, чтобы мой ведьмин слух улавливал слова. Зато близнецы навострили уши и наверняка слышали каждое слово в разговоре между их отцом и бабушкой. К сожалению, они были еще очень малы и не могли пересказать мне содержание.
Переложив Бекку в одну руку и подхватив другой Филиппа, я с опаской поглядывала на скользкие ступеньки лестницы. Обычно я держалась за веревку, натянутую Мэтью вдоль закругленной стены. Веревка предохраняла теплокровных от падения. Находясь рядом с детьми, я старалась почти не пользоваться магией, боясь, что они попытаются мне подражать. И эта ночь не была исключением.
«Идем со мной, и я исполню твое желание», – прошептал ветер, нежно, будто возлюбленный, лаская мне лодыжки.
Его призыв был до безумия ясным. Тогда почему он не принес мне слова Изабо? Почему захотел, чтобы я сама оказалась рядом с мужем и свекровью?
Но магия стихий чем-то напоминала Сфинкса: если не задашь ей правильный вопрос, она попросту откажется отвечать.
Крепче прижав к себе детей, я поддалась призыву ветра, и мои ноги оторвались от пола. Я надеялась, что дети не заметят, как мы плывем в нескольких дюймах над каменными плитами. Однако в серо-зеленых глазенках Филиппа мелькнуло что-то древнее и мудрое.
Из высокого узкого окна падал луч серебристого лунного света, прорезая стену. Пока мы спускались, внимание Бекки было целиком поглощено лучом.
– Красивые, – вкрадчиво
На несколько секунд свет потянулся к Бекке, изгибаясь и нарушая – в человеческом понимании – законы физики. Мои руки покрылись гусиной кожей, после чего засветились проступившие изнутри красные и золотые буквы. Лунный свет обладал магией, но, хотя я и была ведьмой-прядильщицей, мне далеко не всегда удавалось видеть то, что без труда видели наши дети смешанных кровей.
С радостью оставив луч за спиной, я позволила ветру пронести себя и детей до конца лестницы. Когда мы оказались на твердой почве, остаток пути до входной двери я прошла самостоятельно.
Щеку обожгло морозом. Верный признак, что на тебя устремлен взгляд вампира. Значит, Мэтью заметил наше появление. Вместе с Изабо они стояли в открытом дверном проеме. Игра лунного света и теней делала его скулы острее, а волосы – темнее. По странной алхимии тот же свет придавал волосам Изабо золотистый оттенок. Ее темно-желтые легинсы были заляпаны грязью, а белая рубашка порвана там, где зацепилась за ветку. Изабо приветствовала меня кивком, успокаивая дыхание. Она действительно бежала сюда со всех ног.
Малыши сразу почуяли неладное. Вместо бурной радости от встречи с бабулей, как бывало всегда, оба уцепились за меня, вдавив головки в изгибы моей шеи. Казалось, им хочется спрятаться от непонятной, загадочной тьмы, вдруг появившейся в доме.
– Я говорила по телефону с Фрейей. Мы еще не закончили разговор, когда Маркус объявил, что сходит в деревню, – с оттенком паники в голосе пояснила Изабо. – Но Алена это насторожило, и мы последовали за ним. Поначалу Маркус вел себя вполне нормально, а потом… как с цепи сорвался.
– Маркус убежал из Сет-Тура?
Невероятно! Маркус обожал Изабо. Она сама настояла, чтобы он все лето провел с ней.
– Сначала он двинулся на запад. Мы решили, что он направился к вам. Однако что-то подсказало мне: нельзя выпускать его из поля зрения. – Изабо несколько раз шумно глотнула воздух. – Но потом Маркус свернул на север, в сторону Монлюсона.
– К Болдуину?
У моего деверя был там дом, построенный в незапамятные времена, когда местность называлась просто горой Люциуса.
– Нет. Не к Болдуину. В Париж, – ответил Мэтью, и его глаза потемнели.
– Он не убежал куда глаза глядят, – кивнула Изабо. – Он решил вернуться к Фиби.
– Что-то пошло наперекосяк, – пробормотала я, ошеломленная новостью.
Меня все уверяли, что превращение Фиби из теплокровной женщины в вампиршу пройдет без сучка и задоринки. Столько необходимых приготовлений. Столько заботы. Казалось, учтена каждая мелочь.
Чувствуя мою нарастающую тревогу, Филипп заерзал и стал проситься вниз.