Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола

Стейнбек Джон Эрнст

День уже клонится к вечеру, и доложу Вам, это был восхитительный день — полный плодотворной работы и неожиданных радостей (может, мои восторги и не вполне оправданны, но менее приятными они от этого не становятся). На первый взгляд история кажется безумной, но я уверен: где-то и для кого-то она обретает смысл и значение.

Но что же я все время — уже столько месяцев! — говорю только о себе да о себе. Как Вы-то поживаете? Вы счастливы, довольны? Был ли у Вас уже отпуск в этом году? И удалось ли выехать в Сэг-Харбор? Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы Вы приехали сюда и поселились в «Байере», там очень приятно. Вы бы увидели все своими глазами, прочувствовали бы это место. Поверьте, Вы бы не смогли противиться его очарованию, оно бы само просочилось в Вашу душу. Раньше я не писал об этом, но на самом деле я давно уже пытаюсь внушить Вам эту мысль — заронить зерно идеи, чтобы оно со временем вызрело в неожиданное решение. В одно прекрасное утро Вы проснетесь

и почувствуете, что нужно приехать сюда. Каюсь, иногда я веду с Вами мысленные диалоги — даже сказал бы, баталии, — пытаясь переубедить и заразить своим энтузиазмом. Так и слышу, как Вы говорите: «Глупости! С какой стати мне ехать? Это немыслимо дорого и, кроме того, я не люблю деревню». — «Вовсе не глупости, — возражаю я, — и не так дорого, как вы думаете. К тому же, это не совсем деревня и, уж конечно, не забытая Богом глушь. На самом деле это вполне обитаемое место, и в нем присутствует какая-то благодать. Здесь так приятно отдохнуть после праведных трудов. И здесь есть что-то такое, что здорово прочищает и открывает глаза». Вы: «Лично я на свои глаза не жалуюсь. Не вижу смысла ехать». А я: «Но здесь есть нечто еще, что, как мне кажется, имеет непосредственное отношение к вам, Элизабет. Мне хотелось бы, чтоб вы сами это увидели и почувствовали. Что-то исключительно важное. Не знаю, как объяснить… Я сам это понимаю лишь на уровне чувств». Тут Вы, подобно норовистому пони, вскидываете голову (сколько раз я видел этот жест!) и меняете тему разговора. «Так вы не хотите даже подумать?» — спрашиваю я. «Нет!» — «А я все равно от вас не отстану! В этом месте действительно ощущается какая-то сила, и она полностью изменит ваше восприятие». — «Вот уж к чему я не стремлюсь! Оставьте меня в покое, Джон». — «Вы не понимаете! Здешние места — не просто заливные луга с изгородями. Здесь скрыто гораздо большее. У этой земли есть множество голосов, и она говорит с вами». — «Ах, отстаньте, пожалуйста!» — «Нет, не отстану, милая Элизабет! Я подожду, пока вы заснете, и тогда нашлю на вас целую армию здешних, сомерсетских фейри. Они будут кружить вокруг вас, как стая комаров, и жужжать, жужжать…» — «Я их прихлопну газетой».

ЭРО

Сомерсет, июль 1959 г.

Работа продвигается бодро и весело. Но посылать пока ничего не буду — пусть накопится достаточно материала, чтоб я смог продемонстрировать свои достижения (скажу по секрету, что сам я очень доволен). Выработал также отличный план по увязке отдельных глав, однако тоже не хочется хвастать заранее. Я и так только и делаю, что болтаю. Одно могу сказать точно: если все будет идти так же, как сейчас, то уже к октябрю я смогу с легким сердцем вернуться домой, зная, что закончить работу смогу где угодно. Роман начинает приобретать некую округлость и завершенность форм. В моем мозгу роится миллион различных идей, которые еще требуют своего оформления. Мне это не мешает, я всем доволен. И вообще хочу сказать: вот такая жизнь по мне!

Так, теперь несколько слов для Чейза. Боюсь, моя просьба его не порадует: он ведь все уже объяснял мне раньше. Но я хочу, чтобы все его соображения были сведены в одном письме. Итак, в начале июля я (вернее, мы) собираемся поехать в Уэльс, и мне нужно, чтобы Чейз подробно расписал предполагаемый маршрут. Я хочу заранее с ним ознакомиться и как следует запомнить — так, чтобы всегда иметь возможность с ним сверяться.

Я рад, что Ширли понравилось «Тройное странствие» (глава, между прочим, так и называется). Уверяю Вас, что Ланселот получается еще лучше. Наконец-то мне удалось проникнуть в эти двери!

А теперь хочу рассказать интересный случай из серии местных чудес (здесь действительно время от времени происходят подобные вещи). Итак, позавчера я писал про одного ворона — он является действующим лицом в моем романе и большим другом Феи Морганы. А вчера часов в восемь утра я сидел за письменным столом и вдруг услышал громкие звуки за дверью — то ли карканье, то ли кваканье. Сначала я подумал, что это какая-то гигантская лягушка забрела к нам на крыльцо. Элейн спала наверху, так эти звуки ее разбудили. Она выглянула в окно и увидела огромного ворона, который что-то клевал у меня под дверью и при этом громко каркал. Это была просто чудовищная птица, мы такого раньше никогда не встречали! Ну, и что Вы по этому поводу думаете? Предвижу Ваш скептицизм. Ей-богу, не стал бы Вам даже и рассказывать, если б Элейн Правдивая собственными глазами не видела этого монстра.

ЧЕЙЗУ

Сомерсет, 3 июля 1959 г.

(от Элейн С.)

Вчера ездили в Дорсет прокатиться по Плаш-Фолли (это еще один пункт в нашем списке топонимов). Поездка получилась замечательная. Дело в том, что Джон отправляет одного из своих рыцарей в странствие по сельской местности, а потому ему требовались кое-какие географические детали. Я рассматриваю это как еще один плюс нашего пребывания в Англии. Мы добрались до Дорчестера, а затем поднялись

на Мэйден-Касл. Это огромный укрепленный холм, относящийся примерно к 2000 г. до н. э. Верхушка у него плоская, а на склонах располагаются восемь глубоких рвов. Полагаю, он мог служить защитой для чертовой прорвы народа. Мы постояли наверху, полюбовались Дорчестером. Между прочим, оттуда хорошо просматриваются контуры древнеримского городища. Стены его давно снесены, а по периметру насажены деревья. Получились четыре тенистых променада, которые так и называются — «Аллеи».

Мы также съездили в Керн-Аббас, посмотреть на местную достопримечательность — Дорсетского Великана. Он представляет собой изображение огромного мужчины (ростом в несколько сот футов), вырезанное на склоне мелового холма. В одной руке он держит занесенную вверх дубинку и вид имеет самый устрашающий. Великан изображен обнаженным, с внушительным фаллосом. Джон утверждает, что у наших предков он считался символом плодородия. А мне кажется, что фигуру вырезали для того, чтобы пугать до смерти местных дам. Представляю, как они возвращаются домой и заявляют своим мужьям: «Только, пожалуйста, не говори мне, что вы собираетесь сражаться с этими!»

Прочитали Ваше письмо, в котором Вы пишете о Бодмин-Муре и Карлионе на Уске. Собственно, я вожу его с собой — вместе с нарисованной Вами картой и другими нашими путеводителями. Джон сразу же загорелся, хочет в ближайшее время посетить оба места.

Поскольку сейчас самый сезон для малины и клубники, то в Девоншире мы досыта наелись топленых сливок. Я узнала рецепт, и теперь, когда кто-то из соседей угощает нас молоком, я готовлю это блюдо дома. Все достаточно просто. Молоко надо вылить в неглубокую посуду и поместить в теплое место, например, на плиту. Затем, по прошествии времени, я переставляю кастрюльку на пол — он у нас на кухне каменный, и выдерживаю еще несколько часов. Потом снимаю поднявшиеся сливки и ставлю в холодильник. Подавать лучше всего с ягодами. Вкуснотища неимоверная! Я здесь не расстаюсь со своей поваренной книгой — называется «Кулинарные рецепты Констанс Спрай», уже научилась вполне прилично готовить индийское карри. Все ингредиенты мы заказываем в лондонском универмаге «Бомбей Импариум». Собираемся по осени устроить карри-вечеринку.

Надеюсь завтра получить рукопись. Я разговаривала с нашей машинисткой, миссис Уэбб. Она как раз перепечатывала то место, где подруга одного из рыцарей стирает его белье и развешивает на просушку на кустах крыжовника. Все это происходит вечером, после чего они проводят ночь в лесу. Миссис Уэбб улыбнулась и спросила, известно ли мне, что в Англии детей находят не в капусте, а под кустами крыжовника. Я, естественно, этого не знала. Джон тоже — и очень развеселился, услышав эту историю.

ЭРО И ЧЕЙЗУ

Сомерсет, 13 июля 1959 г.

Естественно, я так и не делаю записей. Каждый день обещаю себе, но все руки не доходят. Зато я многое обдумал. Собираюсь заново переписать начало главы о Ланселоте. Мне кажется, теперь я знаю, как это должно выглядеть. А после Ланселота планирую вернуться к началу романа, кое-что переделать. Надеюсь, теперь все получится. Время покажет.

Чейз, очень благодарен Вам за работу по Мэйден-Каслу. Я все еще мучаюсь сомнениями относительно названия. Главным образом потому, что имею на сей счет мексиканский опыт — видел, как там все происходило. Испанцы приехали, услышали какие-то ацтекские названия и переиначили на свой, испанский лад. Таких примеров сотни. Взять хотя бы Куэрноваку — сейчас это переводится как «коровий рог». А изначально ацтеки называли это место «Куанахуатль», что означало «орлиное место». Вот пожалуйста — созвучие названий в некоторой степени сохранилось, а смысл полностью исказился. Однако тогда людям было важнее, как звучит имя, нежели что оно обозначает. И я подозреваю, что первая часть названия Мэйден-Касл сохранилась из какого-то более древнего языка (скорее всего, индоевропейского), утратив на протяжении веков первоначальное значение.

Все это очень интересно, но не более того. В настоящее время меня больше увлекает работа над «людьми» в этих историях. Очень рад, Чейз, что мое «Тройное странствие» Вас немного развлекло. По крайней мере, это как-то оправдывает появление в повествовании трех дам. Мое видение Ланселота сильно изменилось с тех пор, как я вплотную занялся его приключениями. Теперь этот образ стал больше осмысленным, и даже потянулись какие-то ниточки к дальнейшим приключениям с Граалем. С этой историей тоже проблемы. Вообще в европейской традиции всегда первостепенное значение придавалось самому Граалю, а поиски его рассматривались постольку поскольку. Но мне кажется, что процесс поиска очень интересен и важен. Я намереваюсь сосредоточить внимание именно на нем, а Грааль будет фигурировать просто как цель поиска. И вот еще что: в этой части я надеюсь избежать долгого подготовительного этапа. Довольно бесконечных обсуждений и полевых исследований. Вы получите уже готовую вещь — как свершившийся факт. Слишком много у меня в прошлом пробных прогонов. Теперь я уже все знаю, понимаю и намереваюсь писать.