Легенды о проклятых. Обреченные
Шрифт:
Нависая сверху, прижал к себе, руками сжимая упругие ягодицы. Намеренно сильно. Зная, что ей это нравится. Видя по вспыхнувшим глазам. Приподнял ее за бедра, проникая сразу двумя пальцами в тугую расщелину.
— Схожу с ума от того, какая ты тесная, Одейя…
Опустил голову, языком касаясь соска, а после прикусывая.
— Мммм…МОЯ сладкая девочка…моара…
Убрал руку, и я закусила губу до крови, стараясь немного успокоиться. Провел пальцами по моим губам, а потом жадно облизал их сам, и от его затуманенного пьяного взгляда кровь застучала в висках. Захлебнулась стоном, глядя на его мокрое лицо, на капли воды на смуглой коже…мокрые волосы. Он приподнял меня и резко
— Реееейн, — вместе с воплем острого наслаждения, переходящим в гортанный хриплый стон.
Как долго…как же долго я была без тебя, и пусть здесь все не настоящее, мое наслаждение остро-настоящее, обжигающе реальное. От него взрывает каждую частичку тела на куски.
Стиснул зубы, пережидая, пока она успокоится, пока прекратит сжиматься вокруг моих пальце. Жадно наблюдая, как закатываются ее глаза, как она кричит охрипшим голосом мое имя, заставляя член болезненно ныть от потребности кончить. Желание разодрать ее тут же, в воде, накрыло с головой. Чтобы кричала еще громче, чтобы ее стоны разносились по всему побережью.
Не отпуская ее и не вынимая пальцев, склонился между распахнутыми мокрыми ногами, разводя их еще шире и глядя, как прозрачная вода бьет по розовым створкам ее лона все еще с моими пальцами внутри. Сумасшедшее зрелище.
Самое прекрасное из всего, что я видел. Резко приподнял ее, погружаясь в воду и приникая губами ко все еще пульсирующему клитору. Втянул его в рот и отстранился, чтобы подуть на него, зная, какие это вызовет ощущения сейчас… Провел языком по губам и снова набросился на покрасневший бугорок между ними, слегка прикусывая, втягивая в себя. Продолжая пальцами таранить ее тело. Сменил пальцы на язык, повторяя те же движения и снова возвращая пальцы во влажную глубину. Вынырнул, вдыхая воздух и тут же набрасываясь на ее рот застонав от вкуса ее губ
— Люблю тебя, моара…дико люблю…смертельно, — прикусил нижнюю губу до крови, — Саанан бы тебя побрал, как сильно я тебя люблю…
Свободной рукой играя с твердым камушкам груди. Перекатывая его между пальцами, пощипывая. Сжимая соблазнительную округлость рукой.
А после снова опустился в воду, чтобы припасть к тому местечку, которое уже ждало меня, снова пульсируя и изнывая…
Распахнула затуманенные глаза и увидела его бледное от страсти лицо с заостренными чертами и голодный, дикий взгляд. Но он не оставлял меня, приподнял, и через секунду я почувствовала его горячие губы на своей плоти, там, под водой, все еще чувствительной после оргазма, прикосновение кончика языка заставило взвиться и вскрикнуть, изгибаясь назад, распахивая ноги, сходя с ума от утонченной ласки. По всему телу пошли мурашки. Он вылизывал мою плоть и не прекращал таранить ее пальцами, а потом пальцы сменял наглый язык, проникающий внутрь и снова выскальзывающий наружу, и волна возбуждения, не утихая, нарастала все сильнее, превращаясь в бесконечную пытку. Клитор пульсировал под натиском жадных губ, и я понимала, что готова рыдать от наслаждения. Вынырнул и набросился на мой рот, и я отдавала ему дыхание, стоны, всхлипывала, лаская его спину жадными ладонями, кусая его губы, переплетая свой язык с его языком, задыхаясь и дрожа всем телом.
От его слов сердце перестало биться, а потом, разрываясь, заколотилось о ребра. И я люблю его до безумия…до сумасшествия.
Рейн сжимал мои соски, снова терзая рот. Опять опустился в воду, пытка продолжалась, жадные губы вновь обхватили пульсирующий набухший комочек плоти. Жадно обхватили, одновременно с этим очень нежно посасывая и обводя кончиком языка. От каждого касания тело пронизывает тоненькой иголкой и покалывает ею же нервные окончания там…Почувствовала, как погладил пальцем между ягодиц, и внутренне напряглась, забывая, как дышать, но губы, терзающие мою плоть заставляли забыть обо всем, приближая еще один взрыв наслаждения.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. РЕЙН. ОДЕЙЯ
В очередной раз вынырнул и прижался к ее губам коротким поцелуем, а после развернул к себе спиной, целуя затылок, шею, спускаясь к спине. Рукой сжал грудь, снова раздвигая коленом ее ноги. Опустил другую руку между ее ножек и погладил, намеренно грубо задевая клитор.
Я не мог больше ждать. Мне нужно было войти в нее тут же. Именно сейчас. Иначе я бы свихнулся. Отвел назад ее руки, заставляя прогнуться вперед, а сам вцепился ладонями в вязкий песок и потерся каменным, изнывающим членом между молочных ягодиц.
Прикусил мочку уха:
— Хочу тебя… — медленно вошел в нее, — Чувствуешь, как хочу? — тут же сделал резкий выпад бедрами и застонал, — Чувствуешь?
Такая тесная моя девочка…Она настолько туго обхватывала меня изнутри, что я думал, кончу тут же…на месте. По спине прошлась первая волна наслаждения…Захотелось взять все и сразу…
Я остервенело долбился в ее тело, не сдерживая уже ни стонов, ни рычания, вырывавшегося из горла. Удерживая ее, как куклу, сходя с ума от каждого ее вскрика и вдоха. Сердце неслось вскачь, ему стало тесно в груди. По позвоночнику и по лбу градом катился пот.
Услышать ее хриплый крик стало жизненно необходимо. Намотал шелковые кроваво-красные мокрые локоны на руку, оттягивая за шею назад и проводя по горлу иссохшимися по ее коже губами, покусывая и ускоряя темп внутри ее тела.
Рейн развернул меня спиной к себе, целуя жадными губами мой затылок, шею и от каждого касания, словно я без кожи, словно обнажена до мяса, и мне больно от моего желания, меня раздирает от него на части. Каждый раз с ним безумнее предыдущего, каждое прикосновение стирает все, что были до этого, жалит, проникает под кожу. Его нетерпение сводит с ума, его голод превращает меня саму в стонущую, осатаневшую самку.
Раздвинул мне ноги коленом и провел между ними быстро рукой. Мне хотелось заорать, чтобы взял. Сейчас. Глубоко. Разорвал на части.
Увидела, как вцепился в песок, сгребая в пригоршни, как побелели костяшки его пальцев, а потом это безумно медленное проникновение огромной твердой горячей плоти в меня. Прикусил мочку уха, и по телу прошла дрожь, меня трясло от страсти, от голода неутолимого, бешеного, дикого, замешанного на зависимости, на боли от ломки за то время, пока не видела его.
Да, я чувствовала, и меня это сводило с ума, превращало в голодное животное, озверевшее от похоти и жажды по его телу. Он двигался во мне как безумный, резко, сильно, хаотично, он рычал и стонал, царапая мою спину, вбиваясь так глубоко, что у меня перехватывало дыхание и с губ срывались вопли и дикие крики.
Намотал мои волосы на руку и потянул на себя, заставляя прогнуться, проникая очень глубоко, царапая горло зубами, и я закричала:
— Даааааа. Саанан. Дааааа…люблю тебя. Рееейн, — оргазм разодрал на куски мое сознание, все тело превратилось в оголенный, замирающий от экстаза нерв. Мышцы лона быстро сокращались вокруг безжалостно таранящей меня плоти. Я кричала до хрипоты. Мне казалось, что это — агония, и от наслаждения я умру…и я согласна была умереть вот так…в его руках.