Легенды Приграничья (сборник)
Шрифт:
— Куда ты идешь? — спросил я довольно резко.
— Мне нужно выйти наружу.
— Разве сейчас время для этого? — пробормотала Сандра. — Почему бы тебе не сделать парочку ракет, крошка?
— Почему задерживаемся? — раздался голос Ральфа. Затем его голос смягчился: — Прощайте все. Нам было неплохо вместе. Прощай, Сандра…
— Я могла бы вовремя успеть сделать все необходимое, — резко отозвалась она.
Оторвав руки от бесполезного теперь штурвала, мы смотрели, как она выходит из отсека.
— Весьма трогательно, — прошептал Дженкинс. — Весьма… — При этом он очень крепко прижимал к себе Марту Уэйн.
— Значит, так тому и быть, — сказал я Пегги. — Жаль, ведь все так неплохо складывалось.
Она вернула скафандр в шкаф и подошла ко мне. Протянула мне руку:
— Но это не может быть концом всего, дорогой. Даже если загробной жизни не существует, мы знаем, что можно жить в альтернативных Вселенных…
— Или умирать… — неудачно пошутил Дженкинс.
А потом — вот ведь как странно работает человеческий мозг во время кризиса — я припомнил строчки стихов, которые учил еще в школе:
«Сквозь тьму ночную, сквозь вечный страх,
Где нет, кроме бурь, ничего.
Корабль несется на всех парусах
К рифу Нормана Во…»
Но команда шхуны «Гесперус» погибла от холода, — а мы умрем в пламени. Надеюсь, это случится мгновенно.
Корабль трещал и содрогался, как будто и вправду налетел на риф. Раздался громкий звук— это лонжероны и паруса, видимо, вошли в контакт с атмосферой планеты, и наше падение замедлилось. Послышался высокий свист воздуха, ударяющего в нашу обшивку. Температура резко повысилась. Я крепко обнимал Пегги и думал: «Вот оно!»
Свист перешел в писк, а затем сменился новым звуком, шумом воздушных компрессоров.
Голос Ральфа в динамике был слабым и неуверенным, но вселяющим надежду:
— Всем явиться для рапорта в рубку управления. Будем сращивать главные тросы. А потом начнем готовиться к посадке.
Глава 20
Он оказался не худшим из миров, этот Лланит, и я склонен думать, что нам с Пегги лучше остаться здесь, даже несмотря на то, что Ральф и местные ученые уверены в своей способности понять, каким образом «Летящее облако» совершило скачок из нормального мира в антиматериальный. Командор не получит подтверждения своих мечтаний относительно нового экономичного способа межзвездных путешествий, но мы порадуем его кое-чем получше, и гораздо получше. Сомнительно, что между Консорциумом Лланита и Федерацией Приграничья смогут установиться культурные и торговые связи. По крайней мере, это случится нескоро. И мы с Пегги сможем быть среди тех, кто, в не столь отдаленном будущем, будет эти связи устанавливать.
Тем временем Ральф попросил каждого из нас рассказать свою версию произошедшего. Это, как он считал, окажет неоценимую услугу ученым, как на Лланите, так и на Заброшенной. Похоже, что в игру вмешались некие силы нефизической природы, и разобраться в этом можно только при помощи психологии и псионики. И здесь становится очевидным — во всяком случае, нам с Пегги, — что попытка превысить скорость света явилась первопричиной всех произошедших с нами невероятных событий.
Но это больше не наша забота.
Мы просто наслаждаемся жизнью, мы вдвоем. Мой ресторан — лучший в своем роде; несмотря на то, что на Лланите народ не привык к такой острой пище, как мое карри, они быстро полюбили его вкус. А велосипеды — еще одно новшество, которое Пегги успешно внедрила в жизнь: она штампует их на своем маленьком заводике, и они идут нарасхват.
Док и Марта тоже осели здесь. Существует устойчивый спрос на музыку и стихи, которые они пишут легко, не напрягаясь. А когда устают от этого, то хватают кисти, краски и учат местное население неоабстракционизму. А Клод? Он тоже неплохо устроился. Телепат везде чувствует себя как дома — ведь он всегда может установить контакт со своими. Даже будь население Лланита разумными осьминогами — а это далеко не так — он и то чувствовал бы себя отлично.
Только Ральф и Сандра не смогли здесь прижиться. Они оба обладают сверхразвитым чувством долга. И еще я не перестаю удивляться, отчего это Сандра не пытается отыскать путь назад, в то измерение, где в Приграничье царил матриархат, а она была капитаном собственного корабля.
Если ей это удастся, я уже никогда не стану ее мужем и поваром на ее корабле.
Эта Вселенная вполне меня устраивает.
Наемники космоса
1
— О, я люблю деньги, — сказала экс-императрица Айрин. — Я всегда любила деньги. Но у меня есть совесть. Это роскошь, — добавила она задумчиво, — которую я сейчас могу себе позволить.
— М-м-м? — отвлекшись от своих мыслей, промычал муж.
— Когда я была императрицей, — продолжала она, — все было совсем по-другому. Я делала такие вещи, от которых сейчас меня бросает в дрожь. Теперь я всего лишь рядовая гражданка, и не более. Меня нисколько не волнует, что будет с Империей через сотню или тысячу лет. Но мне интересно, как мое правление сказывается сейчас на обыкновенных людях.
Траффорд вздохнул и оторвал взгляд от бачка, который ему надо было залудить. Было очевидно, что ему уже не дадут спокойно поработать. Он повернулся, чтобы взглянуть на свою жену. Он был невысоким человеком, плотным и жилистым, типичным морским офицером среднего возраста, в то время как она, подобно всем избранным на ненаследуемый трон Империи, соответствовала стандартам, установленным Комитетом. Ей не нужна была корона, чтобы выглядеть императрицей. Она была высокой, но удивительно пропорционально сложена. Царственное величие виднелось в каждом ее движении и даже в простом рабочем костюме, который она носила, а ее сверкающие волосы, в которых покоился единственный драгоценный камень, казались настоящей короной.
Траффорд разглядывал ее не без восхищения, а потом спросил:
— Так какая муха тебя укусила, Айрин?
Она рухнула в одно из кресел рубки управления.
— Начнем с того, капитан, что на любом нормальном корабле существует хозяин, который высаживается и идет на дело, в то время как его помощник остается на борту следить за кораблем.
— В военно-морских силах на дело идет специально нанятый человек.
— Ты больше не в Армии. И у тебя есть полномочия. Вспомни. И мы не должны ехать к казначею в этом драндулете.