Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Ашихмин Владимир

– Человеком быть гораздо лучше, поэтому я ему этого не позволю.

Я посмотрел в окно. Полдень.

– Мне пора, мои ненаглядные Хельберты…

Меня уговаривали остаться ещё хотя бы на пару дней, но я отказался. Пора! Взяв сумку, пристегнув меч и забрав свой посох, я вышел из Кулуат Хеля. У самой калитки отвоёванного у Энтони Фришлоу милого мне дома, я тепло сказал:

– Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Дина.

– Ах, мастер Калеб… Вы… ты… вытащил меня и Лешпри из передряг… я… Я буду вечно благодарна тебе за это… – несвязно отозвалась Хельберт, понуро теребя оборки юбки. Она искренне сожалела о том, что мы расстаемся. – Лешпри… ты потом, когда он покинет меня… ты позаботишься о нём?

– Как о самом себе, – улыбнулся я, поворачиваясь к своему будущему ученику. – Храни «Прикладную магию. От новичка до мастера», как

зеницу ока! Если ты её потеряешь, всё твоё обучение в Шато сведётся к поимке крыс для одного прожорливого таракана. И никакого колдовства! Только крысы и бесконечная чистка замка!

Лешпри любовно прижал книгу к груди.

– Ни за что на свете, мастер Калеб! Теперь она для меня дороже всех богатств!

Я потрепал Лешпри по кудрявым волосам.

– Тогда до встречи, ученик!

Глава 10. Секрет совершенства

Роуч, Роуч, город на величавой сопке Криде, я-то надеялся, что ты не мне принесёшь неприятностей, однако тебе так–таки удалось попить моей крови. Но всё хорошо то, что хорошо заканчивается, верно? Хаз’Гон и н’гарини канули в Небытие, Лешпри не пострадал и более того, даже набился мне в ученики (!), Кулуат Хель наново «закрепился» за Диной, а лицемерный крючкотвор Энтони Фришлоу сохранил за собою место бургомистра (я заношу одурачивание Ханны Нитвурд в список «так уж и быть», потому что её донесение почти наверняка лишило бы карлика его жизни, а любая спасённая мною жизнь идёт в «зачёт» к моей карме.

Скача на Юнивайне во весь опор, я настраивался выкинуть из головы все снедающие меня дилеммы и открыться духовной отдушине. Всё дело в том, что в Осприсе нашла приют Академия Изобразительных Искусств имени Рамира Пятого Красного Голоса! Испокон веков талантливые художники Соединённого Королевства стекаются в её пенаты, дабы поднять своё мастерство и обзавестись престижной «корочкой» выпускника.

При Академии Изобразительных Искусств есть свободная для входа выставочная галерея – «Мазня–Возня». Вопреки своему забубённому названию, «Мазня–Возня» вполне заслуженно прослыла «жемчужиной кисти и палитры». Самые разные стили живописи, разделённые здесь по обширным залам, с первых же секунд уводят созерцателя в страны чудес и феерических аллегорий. Шедевры, угнездившиеся в «Мазне–Возне», так и лучатся идеальной прорисовкой, изумительной фантазией и гармонией красок. Только лучшие из лучших удостаиваются чести разместить своё детище в знаменитой галерее. Для косолапых копиистов, пресловутых бумагомарателей и бездарных пачкунов холста сюда дорога заказан». Из сего следует, что все те, кто гордо величают себя «обожателями акварельных пассажей» и «ценителями масленых натюрмортов» должны хотя бы один раз за свою юдоль навестить потрясающую и уникальную «Мазню–Возню».

Предыдущий раз я наведывался в «Мазню–Возню» аж при правлении Клакацина Тёмного, а это так на прикидку… Давненько! Несомненно, что с тех пор её закрома пополнялись свежими работами, и вскоре я с огромным удовольствием смогу оценить их профессиональный уровень. Но всё же современники – это одно, а вот признанные корифеи – совсем другое. К числу оных относится и мой любимчик Икки Тир – «ремесленный гений» из эпохи короля Гюнтри Третьего Самонадеянного. Кстати, именно благодаря инфантильному брату Его Королевского Величества – Сараху Бесславному, вошедшему в историю своей неудачной военной компанией в Железных Горах, и была основана Академия Изобразительных Искусств. Сарах, разгневавший Гюнтри испорченными отношениями с гномами Гхургха и возмещением их главе клана морального вреда золотом, отправился в ссылку («Поди с глаз моих долой!») в Осприс. Тоскуя в нём по общению с утончёнными личностями, коих при королевском дворе его папеньки Кандагаре Белокуром и дедушки Рамире Пятом было пруд пруди, он повелел бургомистру создать какое–нибудь пристанище (на его усмотрение) для персон «этаких разэтаких» (рафинированный сюзерен желал сюрприза). Обдумав ситуацию, бургомистр Осприса пришёл к выводу, что самые «этакие разэтакие» индивиды – это литераторы и художники. Так как стихи и поэмы он считал белибердой (какой от них толк?), а картины, напротив – штуками приятными, то отдал своё предпочтение последним. Всего за один год, отгрохав в Осприсе четырёхэтажное здание, бургомистр, чтобы не показывать Сараху в нем пустые стены и аудитории, пригласил Икки Тира развесить парочку своих полотен в новоиспечённой Академии. Когда Сарах Бесславный на церемонии открытия увидел рисунки Икки Тира, то восторженно воскликнул: «Это же мазня–возня! Но какая красивая! Пусть здесь будет галерея подобных фуроров!». Так «Мазня–Возня» получила своё название, а Икки Тир – место преподавателя в Академии Изобразительных Искусств.

Думая о прекрасном, я и не заметил, как день стал клониться к закату. Искрящийся солнечный диск медленно тонул в мареве надутых облаков. Ветер уже колыхал зелёные шапки деревьев: погода обещала дождь. Как раз когда первые капли упали мне на капюшон, Юнивайн остановился неподалёку от придорожного трактира. Отпустив друга бороздить просторы Леса Скорби, я зашёл в «Ночлег у Барти». Оказалось, что внутри довольно уютно. Барти – пухленький старичок лет шестидесяти за скромную плату организовал мне ужин, а после того сопроводил в крохотную, но чистую комнатку. За маленьким оконцем бушевал ливень. Распахнув ставни, я втянул носом свежий воздух. Обожаю ненастье!

Через какое–то время расстеленная кровать притянула меня к себе. Ждать ли мне тебя сегодня, премерзкий паучий архонт? Нет… По милости Вселенной Укулукулун был, видим, чем–то занят (а может ещё не полностью восстановился после битвы с Бракарабрадом), и во снах я лицезрел покрытое цветами поле, Шато и Эмилию в изумрудном платье…

Рано проснувшись, я, удивительно бодрый, позавтракал и отправился в путь. Юнивайн проигнорировал призыв Кампри, и потому мои сапоги зачавкали по грязной колее, а глаза заплутали по широтам Карака.

Вообще западная провинция Соединённого Королевства чрезвычайна колоритна. Буйная растительность и изломы ландшафта совокупно с множеством речушек и озёрными «кляксами» соткали для неё чарующую индивидуальность. Однако если спросить любого «встречного- поперечного» о том, что есть дух Карака, то он вспомнит не леса и холмы, а Горы Заботы. Эти громаднейшие хребты, дыбящиеся из тверди на самом севере провинции, своей осанкой не уступают кряжам Будугая! Их вершины блестят первозданным снегом, а недра полны неисчислимых, непочатых киркой сокровищ. Впрочем, все шахты в Горах Заботы долбят руду исключительно на периферии. И причин тому несколько: первая – это ледяные сходы, которые могут внезапно низвергнуться на голову незадачливого рудокопа, вторая – частые землетрясения, способные обрушить своды выработок или намертво запечатать выход из них, а третья – это безмерный страх, испытываемый перед вулканом Вугу. Присутствие «Огненного Великана» ощущается ещё за сотню миль до его подножья. Дым, чадящий из кратера вулкана, безостановочно клеймит синеву небес черным столбом, а сопутствующая ему гарь нещадно разъедает ноздри. В «Присыпках», единственном каменном карьере, расположенном под сенью Вугу, да и в принципе в сердцевине Гор Заботы, люди (в основном сосланные преступники) не понаслышке знают о том, что такое удушье, копоть и испепеляющие расселены. Тем не менее, «ворчание» дремлющего вулкана не идёт ни в какое сравнение с гневом его пробуждения. Примерно раз в двести–триста лет, кипящая лава с рёвом проталкивается через жерло Вугу и словно «багровое море» топит в себе близлежащие отроги гор. Представить, что при этом катаклизме творится в «Присыпках», мягко говоря, сложно. За свою историю каменный карьер перенёс два «тотальных выжигания» и следующего, исходя из периодичности извержений вулкана, ждать осталось не так недолго. Но… не будем о грустном.

Нет смысла спорить, что Горы Заботы и их венценосец Вугу являются главными достопримечательностями Карака, однако в провинции есть и другие уникальные и вместе с тем таинственные природные объекты. Чего только стоит Туманная Пляска, величаво впадающая в Узел Благополучия! Об этой водной артерии Соединённого Королевства была написана куча книг, причём не только по натурализму и естествознанию, но и по мистике и эзотерике. Корень подоплёки, которым Туманная Пляска век от века манит к себе «учёно–мочёные шляпы», заключается в загадочных обсидиановых глыбах – «Отуманивателях», кое–где встречающихся у её берегов. Конусообразные, от пяти до десяти футов в высоту и от четырёх до шести футов в поперечнике, Отуманиватели испускают из своих трещин маревую поволоку. Плохо различимая днём и хорошо видная ночью, она спускается к поверхности Туманной Пляски и с течением уносится в дали далёкие. Связанна ли как–то деятельность Отуманивателей с активностью газов, сочащихся по подземным каналам, или их плотный, долго не рассеивающийся пар – это продукт магических, непонятных процессов? Ответа на данные вопросы у меня нет. Сам я, естественно, осматривал Отуманиватели, но разобрался в них не более, чем коллеги–кудесники.

Конец ознакомительного фрагмента.