Легенды танкистов - 2
Шрифт:
радиооборудование для танков вообще не производится.
— И как же командиры выходят из положения? — спросил Сталин. — Как-то ведь они
находят выход?
— Кто-то просто гаечным ключом стучит в крышку люка, — ответил маршал. — Звучит
как анекдот, но приходится и так. Бывает, удается снять радиостанцию с разбитых танков.
На танках союзников радиосвязь имеется, но этих танков, во-первых, не так много, а во-
вторых, у них свои особенности, если не сказать — недостатки. Нашим танкистам
приходится приноравливаться.
Сталин поморщился: тема помощи союзников оставалась для него весьма болезненной.
— «Матильда» и «Валентайн» — танки поддержки пехоты, — продолжал Тимошенко. —
И для немецких орудий это твердые орешки. Броня у них что надо. Но вот скорость…
— А в наступлении скорость чрезвычайно важна, — подхватил Сталин. — Однако и
поддержка пехоты — не последнее дело, согласны, товарищ Тимошенко? Директива
подписана, действуйте. Юго-Западному направлению придаются четыре танковых
корпуса. Комплектуйте их, чем есть: «британцами», сталинградскими
тридцатьчетверками, тяжелыми КВ… Не брезгуйте и старыми БТ, и Т-26. Нам важно
сейчас нанести сильный удар по противнику.
3 мая 1942 года, Макеевка
Во второй танковый полк вермахта прибыло пополнение.
Майор граф фон Штрахвитц выглядел весьма довольным. Он удачно прятал свое хорошее
настроение под гримасой озабоченности, но обер-лейтенант Диц, знавший графа еще по
Франции, легко угадывал его настроение.
— Эти чертовы молокососы зададут русским перцу, — заметил Диц, усмехаясь.
Шестьдесят свежеиспеченных германских танкистов явились в потрепанный боями полк
вместе с новенькими, «с иголочки», боевыми машинами.
Об этом не принято было говорить, но после тяжелой русской зимы бронетанковые силы
находились не в лучшем состоянии.
Но Фатерланд, как всегда, заботится о своих героических сынах. И в первую очередь — о
группах армий «Юг», на которые возложены сейчас самые ответственные задачи.
Согласно директиве Генерального штаба вермахта от 18 февраля, предназначавшиеся для
наступления танковые полки перешли с двух— на трехбатальонную организацию.
В батальоне имелось теперь по две роты легких танков и одной роте средних танков —
«тройки» и «четверки».
— Не понимаю только, зачем прислали опять несколько «двоек», — заметил лейтенант
Фридрих фон Рейхенау, сын покойного знаменитого фельдмаршала. — Они ведь
безнадежно устарели. Учитывая, какая у русских техника.
Граф нахмурился:
— Что вы имеете в виду, Фриц, когда хвалите русскую технику?
— Всего лишь пытаюсь сравнивать и анализировать, — Фридрих никогда не боялся
высказывать свое мнение. И не из-за происхождения. Он был убежден: боевой офицер
имеет право не скрывать своих мыслей. Особенно когда эти мысли — на благо Рейха. —
Наши «четверки» — они, в принципе, не тяжелые танки, как значится у нас, а средние. Я
слышал, что короткоствольную артсистему в скором времени будут заменять
длинноствольной... Но пока наша «четверка» толком не берет ни КВ, ни Т-34.
— Послушайте, фон Рейхенау, но подобные рассуждения не... — начало было граф.
Фридрих перебил его:
— Уверен, наши бронетанковые умы уже ищут и скоро найдут способ усовершенствовать
этот танк. Но все же основу наших дивизий составляют даже не «четверки», а «тройки».
— Ну, э… лично у меня… — произнес граф и пожевал губами, замолчав.
— У вас «четверка», — закончил за него Фридрих. — И у меня. Но у большинства — как
и наших новобранцев — «тройки». Вообще это неплохие танки, особенно новой
модификации — с пятидесятимиллиметровой артсистемой Kwk 39, с длиной ствола в
шестьдесят калибров. Бронепробиваемость у них вполне приличная. Наши практические
эксперименты — увы, сопровождавшиеся потерями, — показали, что старая пушка
«тройки» пробивала броню КВ с дистанции в двести метров, в то время как эти чертовы
тяжелые русские танки уничтожали «троечки» с пятисот метров.
— Послушайте, Рейхенау, — вмешался Диц, — это все в прошлом.
Играла музыка, был ясный день, ужасная русская зима наконец подошла к концу.
Фридрих с его вечным пессимизмом, как всегда, ухитрился испортить товарищам
настроение!
— А что в прошлом? — Фриц пожал плечами. — Я лично думаю исключительно о
будущем. Нам предстоят бои. Наступательные бои, что не может не радовать, я знаю.
Он прислушался к звукам военного оркестра. Новобранцы после принесенной присяги
расходились, чтобы отметить самое важное событие в своей жизни.
— Да, наступательные, — подтвердил фон Штрахвитц. — Мы должны выбить русских с
занятого ими плацдарма.
— Новая артсистема «троек» позволит, как мы считаем, уравнять шансы с КВ и пробивать
их с пятисот метров, — продолжал Рейхенау. — Вообще-то я попросил дать мне новый
экипаж. И новый танк — «тройку».
— Ну вы даете, фон Рейхенау, — заметил Диц.