Легенды танкистов - 2
Шрифт:
круга, осмотрелись. Все встало на свои места — никаких чудес, всего лишь грамотно
выстроенная «ленивая» оборона.
И действительно, зачем на этой карте куда-то ездить? Въездов на респ два, один со
стороны ледника, один от мостика и ущелья.
Два тяжелых танка перекрывают ледник, третий в паре с ПТ-САУ смотрят на мостик и
ждут гостей. При первой же подсветке вступают в бой троица укрывшихся масксетью СУ-
26 и СУ-5, которые в противовес глупой традиции арт не полезли на горку, а остались
внизу, чтобы иметь возможность лупить прямой наводкой по подъезжающим машинам
неприятеля.
— Во взрослых боях такой номер не прокатит, — со знанием дела покивал Парамон
Нилыч. — Уничтожить сверхтяжелый танк наподобие «Тапка» или ИС-4 требуется время,
успеют прорваться и как минимум вырезать артиллерию. А в полупесочнице — вполне
оправданная тактика... Молодцы, что сказать.
— Вы, извиняйте, сами подставились! — на башне-скворечнике КВ откинулся люк.
Командир высунулся по плечи и помахал рукой товарищу комиссару. — Клюнули на
приманку в виде В1, разведку вперед не отправили... Вот и получили сюрприз из шести
стволов одновременно! Аккуратнее надо быть! Оборона, это, знаете ли, серьезная наука.
— Мы заметили, — согласился Парамон Нилыч. — Ладно, желаем удачи. А мы обратно в
ангар — чиниться. Хорошо хоть премиумы в бой взяли, не в убыток съездили. Иначе
опять на ковер в бухгалтерию вызовут, а гражданку с собачьим прозвищем я боюсь
почище взвода Е-100...
53. Подарок
— Слышите? Опять начинается, — Ганс Шмульке поднял палец к небу. — Интересно, кто
сегодня в роли безвинной жертвы?
Со стороны домика в котором располагались диспетчерская и бухгалтерия доносился
низкий грудной бас, несомненно принадлежащей женщине. Ну а поскольку единственной
дамой на базе являлась мадам Ротвейлер, сомнений не оставалось: кто-то из командиров
опять попал под горячую руку грозной финансистки.
Следует отдельно заметить, что настоящее имя и национальность Ротвейлерши не знал
никто. Русские экипажи в один голос твердили, что она безусловно немка и перевели этот
божий страх сюда на погибель танкистам из какого-нибудь концлагеря. Германцы
наоборот, были уверены, что железная леди раньше трудилась в лучшем случае в НКВД,
на что комиссар Котятко справедливо возражал — игр про НКВД во вселенной Жесткого
Диска нет и быть не может, следовательно эти грязные инсинуации не имеют под собой
никаких оснований. Французы и американцы относительно природы мадам Ротвейлер
твердых выводов так и не сделали, хотя однозначно признавали, что без дьявольских
козней в данном случае не обошлось…
— С такими результатам мы скоро по миру пойдем! — грохотало в бухгалтерии. — Сорок
четыре тысячи серебра чистого убытка за один бой! Будете на паперти церкви в
Химмельсдорфе подаяние вымаливать, олухи!
Далее последовал неостановимый поток причитаний — золото кончилось, новую технику
покупать не на что, цены на модули заломлены несусветные, расходников на складе
осталось всего-ничего, а экипажи тяжелых танков ведут нас к разорению, нищете и
прозябанию! Еще немного и мы услышим горький плач голодных детей!..
— Только не это, — зажмурился Ганс Шмульке. — Неужели у нее есть дети!?.
— Думаю, это просто художественное преувеличение, — отозвался Вася с Т-44, так же
оказавшийся свидетелем бушевавшего скандала. — Но если очаровательные крошки
действительно существуют, то я даже знаю их имена — Ктулху, Ньярлатхотеп и Йог-
Сотот.
На крыльцо выбрался красный как вареный рак командир «Мауса», фельдфебель Хале.
Сплюнул. Подошел к Гансу Шмульке, попросил сигарету. Вздохнул:
— Мы-то в чем виноваты? Между прочим, за «Маусами» охотятся в первую очередь —
каждому хочется красивую медальку «Гроза Мышей»! Почему-то за десять убитых ИС-7
или АМХ-50В наград не дают, одни мы страдаем! А если еще команда — олени,
оставляющие «Мауса» без прикрытия, танк уничтожают практически сразу! Супертяжи
отроду серьезного дохода не приносили!
— Неприятности? — со стороны штабного домика показался Парамон Нилыч Котятко.
Покивал сочувственно. — Серьезная женщина, основательная. В одиночестве на Гитлера
выпускай — никакого Второго Белорусского фронта не понадобится, уделает...
Комиссар повернулся к Васе:
— Василий, почему бездельничаешь? Шагом марш в политотдел, стенгазету к 8 марта
готовить!
— Восьмое? — ахнул Вася, сообразив. — Мамочки, это же получается, что... Ой.
— Именно, — криво усмехнулся товарищ Котятко. — Хочешь не хочешь, а придется
поздравлять. Она у нас единственная и неповторимая.
— Позвольте, — вежливо перебил Парамона Нилыча любознательный унтер-офицер. — А
в чем собственно дело?
— Стыдно не знать, гражданин Шмульке, — покачал головой комиссар. — Между