Легенды темного тысячелетия
Шрифт:
— Брат Аурелий, варп-двигатели работают?
— Нет, капитан, они тоже повреждены. Но у нас осталась импульсная тяга. — Его голос звучал слабо, коммуникационные системы получали недостаточно энергии. Положение становилось опасным.
— Курс на врата, — сказал Нерион без былой уверенности в голосе.
— Что? — спросил Элогий.
— Врата близко, летим к ним. Есть шанс сбежать.
Капитан нахмурился, но выбор у них и в самом деле был невелик. Нерион прав. Монолит и в самом деле являл собой нечто вроде астральных врат. Ультрамарины сильно рисковали, если собирались прыгнуть в неизвестность; корабль
— Брат Аурелий, курс на монолит. Проходим мимо ладоней, а затем во врата. Приказ понятен?
— Да, капитан.
Элогий коснулся своей консоли, и на небольшом экране перед его глазами возникло изображение космоса перед носом корабля. Их приближение определенно активировало монолит, между ладонями которого уже формировалось облако клубящейся фиолетовой энергии, такой же, какую Элогий видел на планете. Минутой позднее «Щит бдительности» нырнул в этот загадочный вихрь.
Они находились в нем какие-то секунды, а затем на экране капитана вновь возник вид на звезды.
— Нерион! — крикнул Элогий. — Сообщите наше местоположение.
— Местоположение… — Нерион помедлил. — Капитан, показаний пока нет, мы недостаточно отошли от монолита.
Потянулись секунды тягостного ожидания, но затем Нерион заговорил вновь:
— Мы находимся… капитан, мы все еще возле Элизия, только с другой стороны от врат.
— Будь прокляты ксеносы! — взревел Элогий, понимая, что его надежды на спасение разбиты.
— Капитан, не похоже, чтобы нас продолжали атаковать, — произнес Нерион. — Однако обшивка корабля сильно повреждена, и мы не можем маневрировать.
Элогий склонился над консолью, чтобы проверить показания, но в ту же секунду замер, испытав отвратительное чувство. Все вокруг, казалось, начало кружиться и вращаться вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее, словно закручиваясь по спирали. Подобным ощущениям в открытом космосе не было места, и капитан понял, что их корабль полностью лишился сил и оказался в плену гравитационного колодца Элизия.
— Всю энергию на двигатели! — закричал Элогий.
Хотя двигатели изо всех сил пытались вырвать корабль из смертельных объятий планеты, все было тщетно, «Щит бдительности» продолжал двигаться по инерции, и уже через минуту его сгоревшие моторы умолкли, не оставив ударному крейсеру ни единого шанса на спасение.
Застряв в гравитационном колодце, корабль был обречен, и если бы Элогий срочно не отдал нужные распоряжения, погибли бы и все находившиеся на борту. Единственное, что они могли, так это бежать, и капитан отчаянно выругался, прежде чем отдать приказ… возможно, последний в его жизни.
— Всему экипажу занять десантные капсулы! Покинуть корабль!
Нерион распахнул люк и выбрался из капсулы на сырую землю. За ним вылез и Элогий. Оба десантника стояли плечом к плечу на поверхности Элизия, вглядываясь в небо и гадая, удалось ли спастись еще хоть кому-то из их собратьев.
Они, казалось, несколько часов стояли так, пытаясь найти хоть малейший признак того, что они не
Два ослепительно-белых росчерка разорвали небо, приближаясь к земле с пугающей быстротой. Вскоре можно было различить их очертания — это был «Щит бдительности», разрезанный орудиями эльдар почти пополам и теперь падавший в атмосферу в огненном облаке. Потом оба фрагмента исчезли за горизонтом, и еще несколько мгновений все было тихо, но вот раздался мощный взрыв, и вдалеке поднялся столб дыма, огня и обломков.
Грохот оглушил Элогия, а затем капитан застыл от удивления, увидев россыпь новых, разрезающих небо огней. Они были куда мельче двух первых, но более многочисленные. Должно быть, не меньше дюжины. Десантные капсулы. Спустя несколько мгновений ожил ауспик Нериона. Встроенные в спускаемые модули маячки начали подавать сигналы, и на экране устройства зажглись двенадцать точек, указывающих координаты. Элогий и Нерион, не теряя ни минуты, побежали к ближайшей.
Прошло несколько часов, прежде чем Элогий отыскал Кириакиса и остальных выживших, перебегая от одной точки падения к другой, ориентируясь по драгоценному ауспику. В результате ему удалось собрать с дюжину космических десантников и почти в четыре раза больше слуг и сервиторов. Это все, что осталось от их воинства. В их распоряжении не было даже ни одного «Громового ястреба». Они оказались отрезаны от помощи, и у них осталась только одна последняя надежда на выживание.
— Мы на месте. Так показывает ауспик. Она должна быть прямо здесь, — произнес Аурелий, явно и сам не до конца веривший собственным словам.
— Это невозможно, просто немыслимо. Не могла же она просто исчезнуть, — Элогий ничего не понимал. Ему не хотелось верить даже показаниям ауспика, утверждавшего, что они стоят на том самом месте, где совсем недавно возвышалась крепость. Несмотря на сомнения, капитан огляделся, и каждый холмик, каждый овраг, течение древней реки и мягко изгибающийся над ней склон, подтвердили ему, что это и в самом деле то самое место, где они отдыхали менее суток назад. Но крепости не было, как не было и признаков, что она вообще когда-либо здесь стояла.
— Как такое может быть? — произнес Элогий, хотя и знал, что никто не сможет ответить ему на этот вопрос.
Он посмотрел в направлении уже ставшего знакомым пика и в сгущающихся сумерках пересчитал звезды. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая.Теперь их было семь! На небе, помимо уже знакомых им далеких светил, горело еще одно, хотя и слабое, умирающее. Должно быть, капитан выразил свое изумление слишком громко, чтобы привлечь внимание спутников.
— Что случилось? — поинтересовался Аурелий, подходя ближе.
— Это и в самом деле то самое место, — ответил Элогий.
— О чем это ты? — спросил Кириакис, поднимаясь и отходя от костра.
— Крепость здесь очень скоро появится, — произнес капитан. — И еще прежде, чем ее достроят, вон та звезда угаснет. На гобелене в часовне будут изображены шесть звезд, но с этого дня на нашей броне вот здесь, под коленом, будут красоваться семь. Теперь они станут нашим отличительным знаком.