Легион Фалькенберга
Шрифт:
— А что за маленькая сумка на поясе? — с интересом спросил Баннистер.
Фалькенберг пожал плечами.
— Личные вещи. Вероятно, все, что у него есть. Но если хотите осмотреть, нужно попросить разрешения у Висорика.
— Не нужно. Спасибо, рядовой Висорик. — Говард Баннистер достал из внутреннего кармана яркий платок и вытер лоб. — Ну хорошо, полковник. Вы очень убедительны — вернее, ваши люди. Пойдемте к вам в кабинет и поговорим о деньгах,
Когда они ушли, Висорик и главный старшина Кальвин понимающе подмигнули друг другу, а монитор Харцингер облегченно вздохнул. А ну как важный гость выбрал новобранца Латтерби! Да этот
XIV
В кабинете Фалькенберга было жарко. Комната большая, и вентилятор под потолком тщетно пытался поднять ветерок. На Таните с его влажным воздухом джунглей все становится мокрым. Говарду Баннистеру показалось, что в узком промежутке между шкафом с папками и стеной он заметил наросты грибов.
По контрасту с самим помещением обстановка казалась изысканной. Все ручной работы — результат труда сотен солдат, которые уделяли свободное время украшению кабинета своего командира. Они сговорились с главным старшиной Кальвином, и тот уломал Фалькенберга отправиться на полевую инспекцию, а сами они тем временем заменили его старую мебель на легкую и функциональную, к тому же украшенную батальными сценами, вырезанными вручную.
Большой письменный стол совершенно пуст. С одной стороны, в пределах досягаемости, столик с документами. С другой — куб со стороной два метра с трехмерным изображением всех известных обитаемых планет. В буфете с причудливо изогнутыми ножками — оборудование связи и бутылки виски. Фалькенберг предложил гостю выпить.
— А можно что-нибудь со льдом?
— Конечно. — Фалькенберг повернулся к буфету и заговорил, отчетливо сменив тон: — Вестовой, два джина с тоником и много льда, пожалуйста. Подойдет, господин министр?
— Да, спасибо. — Баннистер не привык к такому привычному использованию электроники. — Послушайте, не будем ходить вокруг да около. Мне нужны солдаты, а вам нужно убраться с этой планеты. Все очень просто.
— Вряд ли, — возразил Фалькенберг. — Вы не упомянули об оплате.
Говард пожал плечами.
— У меня мало денег. Вашингтон почти ничего не экспортирует. А то, что мог бы экспортировать, не вывозится из-за блокады Франклина. Перевозка и ваша оплата поглотят почти все, что мы имеем. Но, вероятно, вы все это уже знаете: мне говорили, что у вас есть доступ к данным разведки Флота.
Фалькенберг пожал плечами.
— У меня свои способы. Вы, конечно, готовы положить заработанные нами деньги на счет у Дайана?
— Да. — Баннистер удивился. — Дайан? У вас действительно есть свои источники информации. Мне казалось, наши операции с Новым Иерусалимом содержатся в тайне. Хорошо — у нас есть договоренность с Дайаном о транспортировке. На это ушли все наши средства, так что все остальное — это деньги чрезвычайных фондов. Но мы, тем не менее, можем предложить вам то, в чем вы нуждаетесь. Землю, хорошую землю и постоянную базу, гораздо более приятную, чем Танит. Мы можем также предложить… возможность стать частью независимой нации, хотя не думаю, чтобы это много для вас значило,
Фалькенберг кивнул.
— Поэтому вы… прошу прощения. — Он замолчал: ординарец внес поднос со звякающими стаканами. Солдат был в боевом обмундировании, с ружьем на плече.
— Хотите, чтобы солдаты продолжили демонстрацию? — спросил Фалькенберг.
Баннистер поколебался.
— Думаю, нет.
— Вестовой, попросите главного старшину дать приказ «отбой». Свободны. — Он снова повернулся к Баннистеру. — Итак. Вы выбрали нас, потому что вам нечего предложить. Новые демократы на Фридланде довольны своей базой, как и шотландцы на Завете. Ксанаду хочет получить деньги до того, как приведет в действие войска. Вы, конечно, можете наскрести что-нибудь на Земле, но в настоящее время в найме нуждается только один хорошо подготовленный отряд. Почему вы считаете, что нас так легко нанять, господин министр? Ведь ваше дело на Вашингтоне проиграно, верно?
— Не для нас. — Говард Баннистер вздохнул. Из него словно выпустили воздух. — Ну, хорошо. Наемники Франклина нанесли поражение последней организованной полевой армии, которая у нас была. Теперь сопротивление состоит из партизанских операций, и мы оба знаем, что так войну не выиграть. Нам нужна организованная сила, на которую мы могли бы опереться, но у нас ее нет. — Боже, у нас ничего нет. Баннистер вспомнил вершины неровных холмов, выветренные горы с заснеженными верхушками и ущелья, где воздух такой прозрачный и прохладный и где располагаются ранчо. Он вспомнил равнины, золотистые от мутировавшей пшеницы, с качающимися на ветру колосьями местных зерновых. Армия патриотов шла на последнюю битву.
Они шли с песнями в сердце. Их цель справедлива, и после того, как они разбили регулярную армию Франклина, им противостоят только наемники. Свободные люди против наемников в последней кампании.
Патриоты вышли на равнину за пределами столицы, уверенные, что наемники не устоят против них. Мрачные шотландцы с Завета перемололи пехоту, а взводы бронированных воинов с Фридланда ударили с фланга и с тыла, уничтожив линии снабжения и захватив штаб. Армия Вашингтона была не столько разгромлена, сколько разогнана, она превратилась во множество изолированных групп, чей энтузиазм не мог противостоять железной дисциплине наемников. За три недели они потеряли все отвоеванное за два года войны.
И все же — планета заселена слабо. У Федерации Франклина мало солдат, и она не может постоянно содержать наемников. В горах и на равнинах поселки бурлят, их жители готовы снова восстать. Нужна лишь небольшая искра, чтобы поднять их.
— У нас есть шанс, полковник. Я не стал бы тратить деньги и рисковать жизнью наших людей, если бы так не считал. Позвольте показать вам. У меня в багаже карта.
— Покажите на этой. — Фалькенберг открыл ящик стола и извлек небольшой пульт управления. Прикоснулся к клавишам, и прозрачная серая поверхность стола раскрасилась многоцветьем. Появилось изображение Вашингтона в полярной проекции.
Один континент неправильной формы на верху планеты. От 25-го градуса северной широты и до самого южного полюса только вода. Континент изрезан глубокими заливами и почти пересекающими его морями. На узкой полоске суши, уходящей вниз от 30 до 50 широт, красными точками обозначены поселки.
— У вас не очень много пригодной для жизни земли, — заметил Фалькенберг. — Полоска длиной в четыре тысячи и шириной в тысячу километров. Кстати, а почему Вашингтон?
— Первые поселенцы были родом из штата Вашингтон. И климат похож. Вторая планета в системе — Франклин. Там больше промышленности, чем у нас, но еще меньше сельскохозяйственных земель. Франклин заселен в основном выходцами из южных штатов США. Они называют себя Конфедерацией. Вашингтон заселялся с Франклина.