Легион Грома
Шрифт:
Лекманн быстро глянул на Блаана и Аулэя:
— Осторожно, он может быть не один.
— Я один, — сказал гость.
— Времена сейчас неспокойные, Серафим, или как ты там себя называешь, — сказал Лекманн, — и бродить без небольшой армии значит нарываться на неприятности.
— Так почему же вы это делаете?
— Нас трое, и мы можем постоять за себя.
— Не сомневаюсь. Но я никому не угрожаю, и никто не угрожает мне. И потом, разве вас не четверо? — он выразительно посмотрел на
— Она просто с нами, — объяснил Аулэй. — Она не одна из нас.
Человек не ответил. По выражению его лица по-прежнему ничего нельзя было понять.
— Не видел ли ты поблизости других, похожих на нее? — спросил Аулэй.
— Нет.
Коилла изучала вновь прибывшего.
«У него глаза умного и проницательного человека, — подумала она. — Он умнее, чем хочет показаться».
Но как он может ей помочь, она не видела.
Конь чужака подошел к ручью, опустил голову и начал пить. Никто ему не мешал.
— Как я уже сказал, в наше время опасно в одиночку приближаться к незнакомым людям, — произнес Лекманн.
— Честно говоря, я увидел вас лишь в самую последнюю минуту, — признался Серафим.
— Разгуливать с закрытыми глазами тоже не слишком разумно.
— Я часто задумываюсь. Живу внутри собственной головы.
— Хороший способ ее потерять, — заметил Аулэй.
— Ты за Уни или за Поли? — брякнул Блаан.
— Ни за тех, ни за других, — отвечал Серафим. — А вы?
— То же самое, — сказал Лекманн.
— Приятная новость. Я уже устал наступать на яйца. Случайно выскользнувшее слово, если сказать его в неподходящей компании, может создать большую проблему.
«Интересно, — подумала Коилла, — в какой компании, по его мнению, он находится сейчас?»
— Так ты безбожник? — спросил Аулэй.
— Я этого не говорил.
— Я подумал, коли ты разгуливаешь невооруженный, то, должно быть, полагаешься на какие-нибудь высшие силы, — с явным намерением поддеть заметил Аулэй.
— Мое ремесло не требует оружия.
— И что это за ремесло? — осведомился Лекманн.
Серафим слегка расправил плащ и театрально склонил голову:
— Я путешествующий бард. Рассказчик историй. Мастер слова.
Выразительная ухмылка Аулэя стала наглядным выражением невысокого мнения всей компании о профессии гостя.
Коилла окончательно решила, что вряд ли от него следует ждать помощи.
— А вы, доблестные рыцари… Чем вы живете в этом мире?
— Мы предоставляем частные услуги военного характера, — величественно отвечал Лекманн.
— А в качестве побочного занятия уничтожаем паразитов, — добавил Аулэй, холодно посмотрев на Коиллу.
Серафим, все с той же неподвижной улыбкой, кивнул, но ничего не сказал.
Лекманн усмехнулся:
— Со всеми этими войнами
— Совсем напротив, неспокойные времена мне подходят, — Серафим обратил внимание на их недоверчивые взгляды. — Когда все вокруг плохо, людям хочется забыть о сегодняшних неприятностях.
— В таком случае ты, должно быть, процветаешь, — ядовито произнес Аулэй.
Коилла решила, что странник или дурак, или слишком доверчив. Добром такое не кончится.
— Мое богатство нельзя взвесить или подсчитать, как золото.
Фраза озадачила Блаана.
— Это как?
— Разве можно оценить солнце, луну, звезды? Ветер, который дует вам в лицо, песню птицы? Или эту воду?
— Медовые слова… поэта, — в тоне Лекманна прозвучало отвращение. — Если твое богатство составляет Марас-Дантия, то у тебя гнилой товар.
— В этих словах есть истина, — согласился Серафим. — Сейчас наш мир не таков, каким был прежде, и положение ухудшается.
Аулэй ответил с долей сарказма:
— Ты к тому, что завтракаешь солнцем, ужинаешь звездами, а обедаешь ветром? Небогато — за все твои труды!
Блаан глупо ухмыльнулся.
— За мои труды слушатели дают мне еду, питье, кров, — ответил гость. — Иногда кто-нибудь даст монету. Или даже расскажет свою собственную историю. Может, у вас есть такая история?.. Я послушаю, а потом буду рассказывать другим.
— Разумеется, нет, — презрительно фыркнул Лекманн. — Наши истории вряд ли будут тебе интересны.
— Я бы не стал утверждать это с такой уверенностью. Всякая человеческая история по-своему ценна.
— Нашу ты не услышишь. Куда направляешься?
— Никуда конкретно.
— И выехал, наверное, тоже не из конкретного места?
— Выехал я из Хеклоу.
— Так ведь нам-то как раз туда! — воскликнул Блаан.
— Закрой рот! — бросил Лекманн. Он улыбнулся Серафиму фальшивой улыбкой. — А что… э-э… А как нынче дела в Хеклоу?
— Как и везде. Хаос и гораздо меньше терпимости, чем раньше. Город превращается в пристанище подонков. Кишмя кишат уголовники, работорговцы и прочие в том же роде.
Коилле показалось, что странный человек сделал едва заметное ударение на слове «работорговцы». Но она не была уверена.
— И не говори, — ответил Лекманн, изображая равнодушие.
— Совет и Стража пытаются контролировать ситуацию, но магия там столь же непредсказуема, сколь и в других местах. Это затрудняет им задачу.
— Да уж наверное… Серафим повернулся к Коилле:
— А что ты, друг из древней расы, думаешь по поводу посещения места, пользующегося такой дурной славой?
— Для начала неплохо бы иметь выбор, — ответила Росомаха.