Легион хаоса
Шрифт:
Я озадаченно смотрел то на него, то на Говарда, и Лэнгли продолжил, едва заметно улыбнувшись:
— Думаете, вы первый, кто переживает нечто подобное, мой мальчик? Ваш отец реагировал точно так же, когда Говард и я объяснили ему правду. О, он был старше, чем вы сейчас, и намного сильнее, но его гнев был таким же горячим как и ваш.
— Если вы полагаете, что я стану таким, как он, — перебил я его вне себя от гнева, — то вы глубоко ошибаетесь, профессор. Даже через тысячу лет я не стану таким!
— А от тебя этого и не требуется, мой мальчик, — мягко сказал Лэнгли. — Ты здесь потому, чтобы не потребовалось делать из тебя второго Родерика Андару. У твоего отца не оставалось другого выбора. Это оказалось предначертано самой судьбой, которая не знает слов пощады, и он заплатил за это страшную цену. Говард и я не хотим, чтобы с тобой когда-нибудь случилось то же самое, Роберт. Мы твои друзья, верь мне.
Его слова вызвали странный отклик в моей душе. Я был разгневан, но одновременно и чувствовал себя таким беспомощным и сбитым с толку, как никогда в жизни. Я просто не знал, что и подумать.
— Может быть, будет лучше, если мы тебя сейчас оставим на некоторое время одного, — сказал Лэнгли, вставая. — Я думаю, тебе о многом надо подумать.
Я даже не заметил, как они с Говардом покинули библиотеку.
Он не знал, сколько прошло времени. Он также не знал, как попал сюда и где находится. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на свежезастеленной кровати в маленькой пыльной комнате, освещенной лишь узкими полосками мерцающего лунного света, который проникал сквозь ставни.
Шэннон заморгал глазами, осторожно приподнялся на локтях и внимательно осмотрелся. В его голове мелькали обрывки воспоминаний, и он был не в состоянии сказать, что из них правда, а что приснилось в кошмарном сне, превратившим его пробуждение в настоящую муку.
Он вместе с Джеффом сел в шлюпку, они отчалили от берега и потом…
Река словно сошла с ума и попыталась поглотить его. Шэннон смутно вспомнил фигуру, которая появилась на другом берегу, вспомнил воздействие страшных магических сил. Еще ему показалось, что он видел кипящую воду и засасывающие водовороты, пытавшиеся утащить его в бездонную глубину и утопить, потом Джеффа, который появился в самый последний момент и спас его.
Шэннон почти потерял сознание, когда они достигли берега. Потом снова появился этот незнакомец, и Джефф что-то сделал, говорил с ним или боролся, этого Шэннон не мог сказать точно…
Молодой колдун застонал как от удара, когда его сознание полностью прояснилось, и он понял, что произошло.
Он нашел человека, на поиски которого и был послан сюда, Роберта Крейвена, человека с белой прядью в волосах, “наследника магической силы”, как назвал его Мастер.
И он почувствовал эту силу на себе!
Шэннон понял, что все они недооценили силы колдуна. Это был не незнающий глупец, лишь начавший открывать в себе магические силы, а всесильный, обладающий всеми знаниями чародей, силы которого во много раз превосходили его собственные.
Если бы не Джефф, он, Шэннон, давно был бы мертв.
Шэннон отогнал от себя эту мысль, сел на кровати и отбросил одеяло в сторону. Он лежал обнаженным, но его одежда, аккуратно собранная, покоилась на полу рядом с его кроватью. Наклонившись к ней, Шэннон убедился, что она уже снова высохла. Видимо, он очень долго лежал без сознания.
Он быстро оделся. Дверь оказалась заперта, но Шэннону потребовалось менее полминуты, чтобы открыть замок и выйти в коридор.
Окружавшая обстановка показалась ему странной. Его комната была похожа на чулан, полный пыли и паутины, но коридор, в который он вышел, скорее соответствовал бы какому-нибудь замку. Потолок был высокий и сводчатый, повсюду висели картины и гербы, а на полу лежали дорогие ковры.
Где-то в глубине здания пробили часы. Сильный, низкий звук гонга прозвучал десять, одиннадцать и, наконец, двенадцать раз и затем стих с вибрирующим эхом.
И в тот же самый момент Шэннон почувствовал чужое воздействие.
Это было так же, как утром, только сильнее, значительно сильнее. Ему показалось, что воздух внезапно наполнился неприятным запахом и что-то случилось со светом.
Шэннон замер, поднял руку и на долю секунды закрыл глаза.
Когда он их снова открыл, то увидел линии. Пульсирующие линии, натянутые по всему коридору, словно огромная паутина.
В конце этих линий что-то шевелилось. Какая-то фигура.
Худая, светлая и мерцающая, как мираж.
А потом он услышал крик. Пронзительный, невероятно ужасный крик, который страшным образом разорвал царившую в доме тишину.
Шэннон со всех ног бросился прочь.
Видимо, я просидел перед камином несколько часов, уставясь невидящим взором в пустоту, так как, когда я очнулся от своего похожего на транс состояния, у меня от напряжения болели все мышцы, а глаза горели.
Я снова был не один.
Говард опять вернулся в библиотеку. Беззвучно открыв дверь, он остался стоять на пороге. Я спросил себя, сколько времени он вот так стоял здесь и наблюдал за мной.
— Ты в порядке? — спросил он, уловив мой взгляд.
Я кивнул, встал и сделал шаг в его сторону, но потом снова остановился.
— Все… снова в норме, — сказал я. — Боюсь, я наговорил довольно много глупостей. Мне очень жаль.
— Не стоит извиняться, — сказал Говард, и это прозвучало искренне. — В этом, видимо, есть и моя вина. Мне следовало тебя предупредить в своем письме. Но когда я его отправлял, все выглядело не так уж и плохо.
— Ты думаешь, они нападут на нас? — тихо спросил я. — Здесь?