Легион и сияние
Шрифт:
–Лика, слезай уже! – крикнул Эклиш.
–Красиво?
–Красиво! А что это?
–Золотые рыбки купаются в солнечном свете. Считай, что вдохновилась нашим знакомством, – буркнула она. – Нас Нип должен был отвезти. Приедет – слезу.
Парень неловко замолчал, наблюдая за процессом. Подобное было очень увлекательно – смотреть, как странно порой работали темные искусственные мышцы. Эклиш никогда не видел что-то подобное так близко: ему было до смерти любопытно, но при этом противно. При мысли, что осьминог случайно прикоснется к нему своей кожей, наверняка липкой и холодной, у
–А что, он на машине? – спросил парень опомнившись. – Ну, Нип.
Лика радостно помахала кому-то за Эклишем.
–Нет, мне нравится другой транспорт.
Сияние обернулся. Нип опять был верхом на своем красном коне, который стоял как изваяние, даже головой не шевелил. Случайных прохожих огромная скотина больше раздражала, чем пугала.
Нип выглядел потрепанным. Рабочую куртку со светоотражающими элементами, заметно разодранную, легион повязал на талии, оставшись в одной темной футболке. Были видны все ссадины и синяки на руках и шее. Он словно лично передрался со всеми тварями, которые преследовали самолеты.
–День сегодня тяжелый был, я уже хочу домой, – сказал он.
–Нип, – серьезно заговорил сияние, – какого черта конь красный?
–Он тебя засмущался.
Тросы растянулись, быстро опуская Лику на землю. Девушка развеяла своих осьминогов, перебросила сумку с баллончиками через плечо. Нип тут же сделал им по еще одному коню, которые услужливо опустились на колени, чтобы всадники на них забрались. Девушка без тени сомнения залезла на зверюгу, и алые пластины тут же облепили ее тело словно доспех.
Сияние стал размышлять, а насколько это вообще прилично – быть настолько облепленным темной тварью, которая подвластная другому человеку.
–Я не умею держаться в седле, – возразил Эклиш, пытаясь под любым предлогом не залезать на поделку легиона. – Да и как вообще мы поедем на этом? Как этим управлять? Вдруг оно прохожих затопчет? Я на такси поеду.
Нип раздраженно зыркнул на него.
–Просто сиди ровно, я тебя закреплю. Управлять им не нужно, я сам все сделаю. Мы поедем не по тротуару, а по дороге. Весь мой транспорт зарегистрирован, я плачу за них налоги, а еще у этих коней будут госномера на груди и заднице. Залезай, Эклиш, или я сам тебя на него закину.
Сияние подошел к коню. Парень хотел погладить его, похлопать по шее так, словно он был живой. Темная тварь не дышала, ничем не пахла, не шевелилась лишний раз. Разве что опустилась на колени, чтобы пассажир мог забраться. Эклиш провел рукой по телу и понял, что оно словно теплый воск, сухое и гладкое, без шероховатостей.
“Не так уж и мерзко” – подумал парень.
Не успел он сесть поудобнее, как прямо из тела коня выросли пластины. Они наложились на его бедра, на спину и торс, прочно закрепляя парня. Они двигались, подстраиваясь – словно куча змей, которая лезла, куда не просят. Эклиш только и мог наблюдать, как намертво, кажется, врастает в темное существо. Сияние пытался не думать о том, что будет, если по велению Нипа пластины решат затянуться слишком сильно.
Поездка была чем-то невероятным. Огромные красные кони с синхронностью обычных легковушек обгоняли, перестраивались и жутко орали на пешеходов, перебегающим двойную сплошную – это был аналог клаксона. Они неслись со скоростью километров тридцать, вставали на красный свет, а потом скалились и пускали пену, ударяя копытами по асфальту. Водители без тени страха гудели в зад коня, когда тот их подрезал или бесцеремонно вклинивался в ряд.
Эклиш был готов умереть каждую минуту, когда создание Нипа выполняло очередной резкий маневр. Парень молился светочу, чтобы не опозориться и не закричать от ужаса. Пока он думал, где взять запасные штаны, если в какой-то момент испугается слишком сильно, Лика и Нип успевали посмотреть новости в телефоне. Где-то на полпути они еще взяли фастфуд в окошке для клиентов на машине и забрать заказ у невозмутимого курьера.
Дома Нип сделал пару коктейлей, взял закусок и повел всех на крышу. Шестнадцать этажей, Киполе почти на ладони. Гулял теплый летний ветер, трепал волосы. Последняя пятница, Летние блики на Накире. Праздник, полный тепла, аромата жареного мяса, вина и сыра. И ваниль! Ее всегда привозили.
На крыше этого дома пахло раскаленным покрытием. Не обжито, пыльно и грязновато. На Нарике крыша в домах сияний, была особым местом, где предпочитали встречать солнце, там всегда было уютно. Плохо натягивать реалии одного мира на другой, но все равно что-то в душе Парня не могло этого понять и продолжало негодовать.
Эклиш слышал их. Слышал солнечные лучи. Он окончательно стянул галстук, через голову снял рубашку и упал на колени. Вдохнул тепло полной грудью, приглашая закат в объятья. Он никогда не испытывал такой утомительной жажды, похожей на удушье, какое было у него каждый день на Яргоне.
–Экли, милый, ты что делаешь? – встревоженно спросила Лика. – Ты зачем разделся?
–Я пита-аюсь солнцем, – пропел сияние на выдохе, в блаженстве прикрывая глаза.
–Так что он делает? Я не понимаю, Нип! – шепотом заявила Лика.
–Собирает закатный свет, чтобы “всю ночь бороться с ночными тварями”. Силы утренних, зенитных и вечерних не останется до восхода. А у него будут. Закатные вообще могут очень долго держать в себе накопленную силу, в отличие от остальных. А разделся он, наверное, по приколу. Штаны не снял и ладно.
–Заткнитесь, – беззлобно бросил им Эклиш. Если он будет хихикать, но потеряется вся магия момента.
По городу замерцали тусклые отсветы. Утреннее сияние светило слабо, блекло и наверняка из последних сил. Ярко вспыхнул чей-то зенит своей единственной, но мощной вспышкой. А потом с неизвестных крыш высоток полился теплый вечерний свет.
Эклиш поднял горящие золотыми бликами руки, и с кончиков его пальцев вспыхнуло свечение. Яркое, давящее и долгое, как зарево у линии горизонта.
–Ярче! Ярче, чтобы они увидели, – с задором крикнул Нип. – Я бы помог с яркостью, но ты развеешь в пыль любую мою линзу, приятель.
Лика встрепенулась:
–Стой, в смысле развеет?
Нип осматривался по сторонам, подмечая каждую вспышку света. Он ставил пометки на карте в телефоне, где какое сияние заметил и одновременно отвечал Лике.